Бедность - это экономическое состояние людей, когда они не имеют минимума (по нормам страны) средств существования. Количество бедного населения колеблется в зависимости от того, каким образом определяется черта бедности.
Бедность не имеет какого-либо однозначного показателя. Различают абсолютную и относительную черты бедности.
Абсолютная черта бедности - минимальный уровень жизни, который определяется на базе физиологических потребностей человека в продуктах питания, одежде, жилище. В России - это прожиточный минимум.
Относительная черта бедности характеризуется уровнем, ниже которого люди находятся за чертой бедности (в странах ЕС - ниже половины средних суммарных расходов домашних хозяйств по стране). Бедность характеризуется следующими показателями:
1) число бедных;
2) коэффициент глубины бедности;
3) коэффициент остроты бедности.
Число бедных изменяется с изменением экономической конъюнктуры в стране. В России, по некоторым источникам, число бедных превышает 25% общей численности семей.
Коэффициент глубины бедности выражает среднее отклонение доходов обследуемых семей от величины прожиточного минимума и характеризуется величиной суммарного дефицита дохода, соотнесенного с общим числом обследуемых семей.
Коэффициент остроты бедности - средневзвешенное отклонение доходов обследуемых семей от величины прожиточного минимума. Определяется величиной суммарного квадратичного дефицита доходов, соотнесенного с общим числом обследуемых семей.
Профиль бедности связан со статусом занятий населения. Больше всего бедных среди лиц престарелого возраста, нетрудоспособных и больных, женщин и детей.
Согласно данным Госкомстата РФ, численность безработных, рассчитанная по методологии МОТ, к концу февраля 1999 г. составила в нашей стране 10,4 млн человек (14,2% экономически активного населения). Уровень безработицы в настоящее время в России самый высокий среди бывших республик СССР и один из самых высоких среди стран бывшего социалистического мира (после довоенной Югославии, Хорватии и Албании).
Выделяют индикаторы уровня жизни и индикаторы качества жизни. В интегральные индикаторы (показатели) уровня жизни включают:
♦ реальную заработную плату;
♦ реальные доходы населения;
♦ доходы от вторичной занятости;
♦ доходы от реализации продукции личного подсобного хозяйства;
♦ дивиденды (по акциям и облигациям);
♦ проценты по вкладам населения;
♦ пенсии, пособия, стипендии.
К частным индикаторам уровня жизни относят:
♦ показатели потребления отдельных товаров и услуг (на душу населения, на семью, по социальным группам, регионам);
♦ показатели обеспеченности товарами длительного пользования, жилищем, коммунально-бытовыми удобствами.
Среди частных индикаторов выделяют:
♦ натуральные индикаторы, которые непосредственно характеризуют уровень потребления, обеспеченность теми или иными благами;
♦ стоимостные индикаторы, отражающие затраты на удовлетворение конкретных потребностей и их динамику; группируются по видам потребностей. Например, затраты на питание, оплату жилища, коммунальных услуг, одежду, предметы длительного пользования, отдых, удовлетворение культурных потребностей и т. д.
Под качеством жизни населения понимается совокупность показателей, характеризующих материальное, социальное, физическое, культурное и духовное благосостояние населения данной страны.
Основными индикаторами качества жизни населения являются:
3) человеческий капитал на душу населения;
4) коэффициент жизнеспособности населения.
Индекс развития человеческого потенциала (ИРЧП) представляет собой среднюю арифметическую трех индексов:
♦ ожидаемой продолжительности жизни (1 ж);
♦ уровня образования (1 о);
♦ ВВП на душу населения (ВВП дн).
Индекс развития человеческого потенциала (ИРЧП) рассчитывается по формуле:
Этот показатель варьирует от 0,25 в Эфиопии до 0,96 в Канаде.
В России он составляет 0,76. Индекс развития человеческого потенциала определяет ООН с 1990 г.
Индекс интеллектуального потенциала общества отражает уровни образования населения и состояния науки в стране. При его расчете учитываются:
♦ уровень образования взрослого населения;
♦ удельный вес студентов в общей численности населения;
♦ доля расходов на образование в ВВП;
♦ доля занятых в науке и научном обслуживании в общей численности занятых;
♦ доля затрат на науку в ВВП.
За время рыночных реформ в России интеллектуальный потенциал общества снизился с 0,71 в 1989 г. до 0,47 в 1997 г. В 2002 г. этот индекс составил 0,37.
На снижение интеллектуального потенциала общества влияет так называемая «утечка умов» из России за границу, которая за последние 10 лет, по экспертным оценкам, составила до 15% исследовательского персонала науки и высшей школы. Наиболее квалифицированные кадры устремляются в США. По некоторым сведениям, из России выбыло около 50 тыс. математиков, физиков, химиков, биологов, что приносит стране ежегодный ущерб в $5 млрд. В России в настоящее время удельный вес специалистов с высшим образованием на 1 тыс. человек работающего населения снизился на 12%.
Человеческий капитал на душу населения отражает уровень затрат государства, фирм и граждан на образование, здравоохранение и другие отрасли социальной сферы на душу населения. Чем выше уровень экономического развития страны, тем больше уровень человеческого капитала и его доля в структуре всего капитала.
В России в 2001 г. доля расходов составляла: на здравоохранение - 3,8%; на образование- 1,8; на науку - 1,7; на культуру, искусство и кино - 0,5% государственного бюджета, что совершенно недостаточно.
Коэффициент жизнеспособности населения характеризует возможности сохранения генофонда, интеллектуального развития населения в условиях проведения конкретной социально-экономической политики. Этот показатель измеряется по пятибалльной шкале. Установление балла ниже 1,5 означает кризисное положение, падение качества жизни населения до предела, за которым начинается вымирание населения. По данным ЮНЕСКО, в 1995 г. этот показатель в России составлял 1,4 балла, т. е. ниже, чем, например, в Боснии и Западной Сахаре. Естественная убыль населения России началась с конца 1991 г. и продолжается до настоящего времени. Согласно прогнозам экспертов ООН, Россия относится к странам с наиболее быстро убывающей численностью населения. К 2050 г. численность населения в России сократится на 25,94 млн человек, Японии - на 21,59, Италии - на 16,15, Украины - на 11,36, Испании - на 9,41, ФРГ - на 8,8, Румынии - на 5,98 млн человек, затем идут Болгария, Венгрия и Польша.
Основным фактором вымирания населения и приближения демографической катастрофы в России является смертность российских мужчин, средняя продолжительность жизни которых не достигает 60 лет. Россия по разнице продолжительности жизни мужчин и женщин занимает первое место. Если в других странах мужчины живут меньше женщин в среднем на 2-4-6, максимум - на 8 лет, то в России - на 12,5 лет.
Отдельные стороны качества жизни характеризуют частные индикаторы. К ним
относятся:
♦ социально-демографические показатели (продолжительность жизни, динамика заболеваемости, рождаемости, смертности, естественного прироста);
♦ экономическая активность населения (уровень безработицы, миграция населения и ее причины);
♦ социальная напряженность (участие в политических мероприятиях, забастовках, доля теневой экономики в ВВП, динамика преступности);
♦ развитие социальной сферы (доля расходов на образование, науку, здравоохранение, культуру в ВВП, количество учащихся и студентов, включая обучающихся бесплатно и платно, среднее число студентов и учащихся на одного преподавателя);
♦ экологические показатели (содержание вредных веществ в атмосфере, почве, воде, продуктах питания; доля затрат на экологию в ВВП, инвестиции в основной капитал, направленные на охрану окружающей среды и рациональное использование природных ресурсов).
Одной из главных в мире является проблема бедности, под которой понимается невозможность обеспечивать простейшие и доступные для большинства людей в данной стране условия жизни . Большие масштабы бедности, особенно в , представляют серьезную опасность не только для национального, но и для мирового устойчивого развития.
Критерии бедности
Различают следующие виды уровней бедности:
- национальный;
- международный.
Национальный уровень бедности — это доля населения , живущего ниже национальной черты бедности. В большинстве стран мира, и в том числе в России, под национальной чертой бедности понимается доход ниже прожиточного минимума , т.е. не позволяющий покрывать стоимость потребительной корзины — набора самых необходимых по меркам данной страны в данный период времени товаров и услуг. Во многих развитых государствах бедными считаются люди с доходом в размере 40-50% от среднего дохода по стране.
Международный уровень бедности — это доход , обеспечивающий потребление менее чем на 2 долл. в день по . Определяют также международный уровень чрезвычайной бедности (или иначе — сверхбедности) — доход, обеспечивающий потребление менее чем на 1 долл. в день. Это, по сути, предельный уровень бедности с точки зрения выживания человека.
Распространение бедности
По оценкам Всемирного банка, общее количество бедных, т.е. живущих менее чем на 2 долл. в день, составляет в мире 2,5-3 млрд человек . В том числе общее количество людей, живущих в чрезвычайной бедности (менее чем на 1 долл. в день) — 1-1,2 млрд чел. Иными словами, 40-48% населения мира — бедные, а 16-19% — сверхбедные .
С 80-х гг. XX в. по начало XXI в. численность людей, живущих в чрезвычайной бедности, сократилась примерно на 200 млн. Это произошло главным образом за счет уменьшения количества сверхбедных в Китае. С начала 90-х гг. проявляется тенденция к сокращению количества сверхбедных в другом многонаселенном государстве — Индии. В то же время в странах Африки южнее Сахары на протяжении последних 20 лет, наоборот, наблюдался постоянный рост численности сверхбедных.
Распределение беднейшего населения по регионам мира за период с 1980 г. не претерпело существенных изменений. Две трети бедноты мира по-прежнему проживает в Восточной и Южной Азии и одна четверть — в Африке южнее Сахары. Большая часть бедного населения сосредоточена в сельских районах развивающихся государств.
Чрезвычайная бедность в регионах мира (2002 г.)В отдельных развивающихся странах проблема бедности уже давно достигла критического уровня. Например, в начале XXI в. менее чем на 1 долл. в день вынуждено существовать 76% населения Замбии, 71% — Нигерии, 61% — Мадагаскара, 58% — Танзании, 54% — Гаити.
С начала 90-х гг. XX в. проблема бедности и сверхбедности затронула и бывшие социалистические государства. Так, в Молдавии к категории бедных относится 64%, а к категории сверхбедных — 22% населения (2001 г.), в Монголии соответственно 75% и 27% (2001 г.). По результатам обследования, проведенного Всемирным банком в 2002 г., в России доля населения с доходом менее 1 долл. в день составляет менее 2%, с доходом менее 2 долл. — 7,5%.
Пути преодоления бедности
Важнейшим фактором решения проблемы бедности является , поскольку именно экономический рост ведет к увеличению , за счет которого формируется фонд потребления. Вместе с тем вполне возможно сохранение масштабов бедности неизменными на фоне неплохого экономического роста (как, например, в Нигерии, где в 1990-2003 гг. ВВП увеличивался в среднем на 2,9% в год). Это связано как с очень быстрым ростом населения (2,6% в Нигерии в эти же годы), так и с тем, что экономический рост может обеспечиваться узкой группой отраслей с небольшим спросом на рабочую силу (ТЭК в Нигерии).
В то же время в борьбе с бедностью важна и государственная помощь бедным , хотя ее увеличение ведет к снижению остроты проблемы бедности, но не к её решению. Как показывает опыт развитых стран, на фоне роста этой помощи может возрастать так называемая застойная бедность той части трудоспособного населения, которая отчаялась найти работу и поэтому психологически ориентирована лишь на помощь государства. Как следствие, адресные выплаты пособий бедным должны сопровождаться комплексом социально-экономических мер, нацеленных на их вовлечение в трудовую деятельность (программы профессиональной подготовки и переподготовки, содействие в поиске рабочих мест и др.).
Особую остроту глобальной проблеме бедности придает то, что многие развивающиеся страны в силу низкого уровня доходов пока не имеют достаточных возможностей для смягчения проблемы бедности. Именно поэтому для ликвидации очагов бедности в требуется широкая международная поддержка. Проблеме бедности уделяется все большее внимание со стороны международной общественности. В 2000 г. главы правительств 180 государств мира подписали так называемую Декларацию тысячелетия , определив восемь ключевых задач мирового развития на период до 2015 г. и призвав сориентировать свои программы помощи на их достижение. Первой в числе этих задач в декларации названа задача уменьшения к 2015 г. вполовину числа людей, вынужденных существовать менее чем на 1 долл. в день.
В России сложилась уникальная ситуация с бедностью. По вице-премьера Ольги Голодец, в стране образовалась новая категория граждан - они работают, но все равно находятся на грани нищеты. Их около пяти миллионов. Это свидетельствует о неэффективности мер поддержки, но у государства пока нет приемлемых механизмов для борьбы с бедностью, кроме увеличения нагрузки на бюджет.
Чтобы выяснить, как возникла «уникальная бедность», побеседовала с руководителем проекта «Повышение эффективности и результативности социальной защиты» . Существующая система помощи, по ее оценке, не выполняет своей главной функции - деньги преимущественно тратятся не на спасение бедных, а на льготы для тех, кто в них не нуждается.
«Лента.ру»: Лилия Николаевна, вы предлагаете перекроить систему соцподдержки населения. А чем она плоха?
Лилия Овчарова : Помощь бедным и нуждающимся - главная цель системы социальной защиты, особенно в условиях кризиса и особенно когда речь идет о государственной помощи. На социальную поддержку мы тратим много - 12,4 процента ВВП. Это на уровне развитых европейских стран, у которых валовый продукт гораздо больше. Однако бедным достается незначительная часть выделяемых средств.
Система соцзащиты состоит из двух частей: страховые и нестраховые меры поддержки. Страховые - это пенсии и соцстрахование (больничные листы, пособия по беременности и родам, страхование от несчастных случаев на производстве). К нестраховым относятся различные выплаты и социальное обслуживание, и на это в 2015 году было израсходовано 2,6 процента ВВП. И именно эта часть социальной защиты преимущественно должна направляться на поддержку бедных. В нашей стране к нестраховым видам поддержки относится и пособие по безработице, хотя в развитых странах это страховая мера.
Причем одна из серьезных проблем - учет получателей социальной помощи. В нашей стране один и тот же человек может получать поддержку из разных источников и, соответственно, многократно учитываться.
Мы предлагаем привязать эти регистры к СНИЛСу (идентификационный номер пенсионной системы), чтобы посчитать, сколько человек получают социальную помощь и сколько средств в совокупности поступает нуждающимся.
Расходы на адресные программы, которые предназначены именно для бедных, сегодня составляют 0,4 процента ВВП или чуть больше 20 процентов от общего объема затрат на нестраховые меры соцподдержки. Из чего мы делаем вывод о том, что система социальной защиты неэффективна с точки зрения содействия сокращению бедности. Но это не единственная точка зрения - с нами спорят.
Фото: Константин Чалабов / РИА Новости
Кто же в России приоритетная группа для господдержки, если не бедные?
У нас длительное время приоритетными получателями были так называемые заслуженные граждане. Большая часть средств расходуется на льготников, то есть людей, относящихся к разным категориям населения, которым предоставляются различные преференции.
У нас в стране как минимум 300 различных льгот. Но льготник льготнику рознь. Например, заслуженные категории - это спорный вопрос. Кстати, население считает, что заслуженные люди должны иметь определенные преференции. Но различные профессиональные льготы - это перекладывание расходов работодателя на государство. А в условиях рыночной экономики это означает, что бедные спонсируют крупных работодателей, поскольку государство, вместо того чтобы поддерживать бедных, предоставляет пенсии за работу в тяжелых условиях, которые должен оплачивать работодатель. В советской системе это было приемлемо, в рыночной - нет. Нуждающееся население не должно покрывать издержки бизнесменов. Но сегодня государство тратит почти 300 миллиардов рублей на особые пенсионные режимы для этих категорий и еще 92 миллиарда - в нестраховой системе социальной защиты. Это означает, что система социальной защиты спонсирует бизнес. Справедливо ли это? Думаю, нет. Сейчас просто необходимо сместить приоритеты социальной политики и направить основные расходы на помощь бедным.
Может, вообще все льготы деньгами заменить?
Это попытались сделать в 2005 году. Тогда был принят закон о монетизации льгот, который очень тяжело проходил. Но здесь есть определенная проблема. Так нельзя поступить со всеми льготами. Скажем, решили вы монетизировать льготу на оплату лекарств и даете человеку деньги. Не факт, что он на них купит лекарства. Получается, что вы жизнь ему не продлили, а деньги потратили. Или вы можете дать деньгами льготу на оплату коммунальных услуг, но люди все равно не заплатят. Помощь становится бессмысленной.
Есть разные виды нуждаемости. Вообще, нуждаемость - это не только бедность. Некоторым категориям населения надо помогать независимо от того, бедны они или нет. Например, инвалиды. Они нуждаются в помощи в любом случае. Скажем, в результате каких-то действий государства был нанесен вред здоровью гражданина. Самый яркий пример - чернобыльцы: они не виноваты в том, что оказались на зараженных территориях. Эти категории граждан имеют право претендовать на социальную поддержку.
Или, скажем, материнский (семейный) капитал для семей, в которых родился второй ребенок. Таким образом государство поддерживает семьи с детьми. Это тоже нужная мера. Могут быть и другие особые жизненные ситуации, требующие каких-то преференций. Конечно, этим категориям граждан тоже нужно помогать, но основная помощь должна все же доставаться бедным и нуждающимся.
А как определить, кто по-настоящему беден?
Единого определения бедности нет, поскольку бедность относительна во времени и в пространстве. В каждой стране это понятие трактуется по-своему. В России это прожиточный минимум, стоимость минимальной потребительской корзины плюс необходимые налоги. Если доход гражданина меньше этой суммы, он считается бедным.
Вот, к примеру, возьмем самую обсуждаемую группу - ветераны труда. Только 10 процентов из них имеют доход ниже прожиточного минимума. Казалось бы, все просто: только им и надо оказывать помощь. Но есть еще понятие субъективной бедности: как люди сами оценивают свое благосостояние. Это очень важно! Если человек считает себя бедным, а ему вдруг говорят: «Нет, ты не бедный, и никаких льгот тебе не полагается», то я не завидую тому политику, которому придется вести этот диалог.
И согласно опросам, среди ветеранов труда бедными себя считает уже половина. А если вы не будете спрашивать, бедны ли вы, а спросите, на что вам хватает, то ветеранов, которые говорят, что им хватает только на удовлетворение минимальных потребностей, наберется и все 70 процентов.
Это связано преимущественно с тем, что у пожилых людей самый высокий «индекс лишений». Это еще одно определение бедности, не на основе доходов, а на основе анализа реального потребления. В прожиточном минимуме мы считаем, что люди получают медицинские услуги бесплатно, но в реальной жизни примерно треть расходов на здравоохранение - это платежи населения. У пожилых людей более высокие потребности в медицинских услугах, значит, и реальные расходы выше, нежели это предусмотрено в прожиточном минимуме. К слову, если говорить об объективной бедности (то есть если оценивать доходы ниже прожиточного минимума), то самые высокие риски бедности - у детей.
Мы надеемся, что будет создана Единая государственная информационная система социального обеспечения (ЕГИССО). Соответствующий закон уже принят и в 2018 году должен быть введен в действие. По каждому человеку будет собираться информация, и мы поймем, кто какие выплаты получает. А то человек может быть зарегистрирован в Московской области, числиться бедным, а жить в Москве и иметь две квартиры.
Фото: Кирилл Каллиников / РИА Новости
Как вы предлагаете изменить систему социальной поддержки?
Мы считаем, что государство должно поддерживать в первую очередь бедных. Это главная миссия нестраховой социальной защиты. Собственно, так и происходит в странах с рыночной экономикой, где каждый гражданский институт выполняет свою функцию.
Мы прекрасно понимаем, что быстро этот переход осуществить невозможно. Конечно, переходить к новой системе предпочтительно в условиях, когда экономика на подъеме. Но если уж так сложилось, что реформировать систему приходится в условиях спада, то этот процесс должен быть более плавным и взвешенным.
Резко ничего менять нельзя. Это тоже нужно делать аккуратно. Представьте, живут два человека на одной лестничной клетке с разницей в возрасте в два года, и одному предоставят льготу, а другому нет. Это создаст социальную напряженность. Закрывать входы следует очень постепенно. Как минимум не стоит создавать новые льготные категории. Мы же все время новые плодим.
Почему так происходит?
Понимаете, социальная защита - это инструмент диалога между населением и властью в период, когда идут выборы. Поскольку уровень доверия к власти низкий, прибегают к этому ресурсу, чтобы его повысить. Поэтому каждый раз, в преддверии очередных выборов у нас возникают новые льготные категории. Так, в частности, появился материнский капитал. С этой мерой я еще могу согласиться (все-таки поддерживать семьи с детьми нужно), но вот субсидирование оплаты детских садов точно нужно было привязывать к доходам, а не к количеству детей. Это привело к тому, что мы помогаем многодетным с разным уровнем дохода, а про бедных забываем.
И еще непростой вопрос: мы тратим огромные средства на восстановление утраты здоровья вследствие вредных привычек (пьянство, курение, наркомания). Сегодня мы не задаемся вопросом, почему человек заболел.
Есть очень трудная проблема, которую политики даже боятся обсуждать. Но мы, эксперты, должны задаться вопросом: как вести себя государству в условиях, когда в мире появляются дорогостоящие лекарства, методы лечения и средства реабилитации? Например, специальные костюмы, которые позволяют парализованным людям ходить. Кому мы должны помогать? Или никому, а ждать, когда они станут доступны всем? Пока мы идем по пути, что доступно только то, что дешево, ресурсов государства недостаточно для развития и внедрения дорогостоящих медицинских и реабилитационных технологий.
Богатые и элитные группы получают такие услуги за границей. Но если дальше двигаться по этому пути, то мы окончательно отстанем, и люди будут уезжать из страны ради большей продолжительности жизни. И в подобной ситуации должны ли мы привлекать ресурсы наиболее обеспеченных семей для решения данной проблемы? Я думаю, что должны.
Если в семье есть какой-то нереализованный материальный потенциал, то мы должны его учитывать при оценке нуждаемости. Допустим, в Москве есть семья, у которой две квартиры, и она претендует на социальную помощь. Мы должны вменить ей доход от сдачи жилья, не проверяя, сдается она или нет.
Это задача общественного договора. Наиболее слабые люди должны получить преференции, а те, у которых есть ресурсы и компетенция, обязаны реализовывать свой потенциал. По-моему, это справедливо.
Со следующего года десятки миллионов российских граждан лишатся социальных льгот. Взамен им будут предложены денежные компенсации, размер которых будет в несколько раз меньше «рублевого» эквивалента отменяемых льгот. Вот-вот правительство...
Со следующего года десятки миллионов российских граждан лишатся социальных льгот. Взамен им будут предложены денежные компенсации, размер которых будет в несколько раз меньше «рублевого» эквивалента отменяемых льгот. Вот-вот правительство внесет в Госдуму соответствующие законопроекты, сомневаться в принятии которых не приходится.
Впрочем, все логично.
Сперва большинство общества смирилось с тем, что ему заткнули рот, - когда власть уничтожила независимое от себя телевидение.
Затем оно смирилось с тем, что ему связали руки, - когда власть превратила выборы в фарс и сделала себя фактически несменяемой.
Что ж, к тем, у кого заткнут рот и связаны руки, можно безнаказанно залезть в карман…
За все не в ответе
Теоретическое право на различные льготы имеют около 30 миллионов граждан России. Начиная от инвалидов и ветеранов войны и заканчивая репрессированными и бывшими несовершеннолетними узниками фашистских концлагерей.
На практике этими льготами пользуются далеко не все - государство финансирует лишь часть соответствующих «социальных мандатов». Иначе говоря, не платит по своим обязательствам.
Простой пример: федеральный бюджет должен оплачивать инвалидам войны приобретение автомашин, ветеранам и инвалидам войны - санаторные путевки, установку телефона, проезд раз в год на поезде, самолете или автобусе в любую точку страны, протезирование и изготовление ортопедической обуви.
Реально эти расходы финансируются на 5-10%. Конечно, особо настойчивые граждане могут пойти в суд и выиграть дело. Но все в суд не пойдут - на что, собственно, и рассчитывает власть…
Впрочем, теперь правительство хочет еще больше упростить себе задачу.
«Объем социальных обязательств государства превышает возможности правительства», - заявляет Михаил Фрадков. Мол, «действующая система социальных преференций, основы которой были заложены в дореформенный период, не вписывается в новые социально-экономические реалии».
Ну, насчет «дореформенного периода» премьер, мягко говоря, лукавит. Большая часть льгот установлена законом «О ветеранах», который вступил в силу в январе 1995 года. Да и все остальные «льготные» законы приняты отнюдь не при советской власти…
Но что же предлагает правительство?
Для начала большую часть льгот, начиная с 2005 года, хотят «сбросить» на регионы. Ветераны труда, ветераны войны, труженики тыла, репрессированные (они составляют примерно две трети от общего числа «льготников») отныне будут получать льготы в зависимости от того, будут ли в соответствующих бюджетах на это деньги.
«Мы надеемся, что регионы сохранят льготы для ветеранов труда и тружеников тыла, и даже увеличат их», - заявляет министр финансов Алексей Кудрин. Звучит как издевательство: ведь именно усилиями г-на Кудрина, являющегося главным идеологом такого «перераспределения», у регионов ежегодно отбирают источники доходов, предлагая им «жить по средствам».
Что получится - предположить нетрудно: в семидесяти «дотационных» регионах о каких-либо льготах для указанных категорий граждан придется просто забыть. А если кто из них захочет судиться - свои претензии он будет предъявлять не правительству, а региональной власти.
«Центр» при этом ни за что не будет отвечать - он будет только сурово спрашивать с «низов» за то, что граждане не получают льгот…
Далее, предлагается отменить «спящие мандаты» - социальные обязательства государства, которые закреплены в законах, но на практике не исполняются. Ничего не скажешь, блистательная логика: вместо того чтобы выгнать правительство, не способное исполнять законы, предлагается отменить не исполняемые им законы…
Заметим: одним из первых, по замыслам правительства, под «сокращение» попадает право военнослужащих и членов их семей раз в год бесплатно выезжать на отдых. Кто захочет в этих условиях служить на Севере, в Сибири или на Дальнем Востоке? Вопрос, что называется, риторический.
Льготы в натуре
А теперь - самое существенное и самое циничное.
Те льготы, за финансирование которых будет отвечать федеральный бюджет, - льготы для инвалидов и участников войны, «чернобыльцев», Героев СССР и России, а также инвалидов первой, второй и третьей групп - правительство хочет перевести в натуральную (денежную) форму.
Иначе говоря, вместо того чтобы пользоваться правом на бесплатный проезд, на 50-процентную оплату жилищно-коммунальных услуг, на бесплатное получение лекарств и санаторных путевок, на протезирование и лечение зубов и так далее, «льготники» получат денежные компенсации. Получил деньги - и трать их, как душа пожелает. Хоть на автобусе целый день катайся, хоть за квартиру плати, хоть путевку покупай…
«Почти 40% граждан готовы заменить льготы денежными компенсациями, причем наиболее активно высказываются за замену их денежными выплатами сельские жители», - заявляет министр здравоохранения и социального развития Михаил Зурабов. Мол, те, кто перейдет на «натуральную форму» получения льгот, только выиграют.
Непонятно только, в чем будет заключаться этот выигрыш.
Между тем участники упомянутого г-ном Зурабовым опроса заявляли, что хотели бы вместо своих льгот получать компенсацию в одну-две тысячи рублей ежемесячно. Комментируя это, министр заметил, что «ожидания, связанные с размером денежных компенсаций, во многом завышены».
Но при чем тут «завышенные ожидания»? Может быть, «социальный» министр не знает, сколько стоят в России лекарства, общественный транспорт или услуги жилкомхоза? Несложный расчет показывает, что, скажем, для участников войны «натуральное» выражение всех полагающихся им льгот составляет около 3 тысяч рублей в месяц. Предлагается же им в четыре-пять раз меньше.
Да, в стране есть немало тех, кто с радостью согласился бы получать и компенсации в 250 рублей. Скажем, те, кто живет в деревне и никаких льгот - например, на установку или оплату телефона, - отродясь не имел по причине отсутствия телефона. Как и льгот на проезд в общественном транспорте - по аналогичной причине. И при этом нерегулярно получает зарплату в полторы-две тысячи рублей или пенсию еще меньшего размера.
Понятно, что перспектива замены гипотетических льгот «живыми» деньгами будет в данном случае рассматриваться как замена журавля в небе на синицу в руках. Но большая часть «льготников» - жители больших и средних городов, а их перспективы оказываются безрадостными…
И бедные станут богатыми?
Борьба с бедностью - одно из наиболее громко провозглашаемых сегодня намерений власти: Владимир Путин не раз заявлял, что «премьер и члены кабинета будут нести личную ответственность за уровень и качество жизни граждан».
Казалось бы, в условиях экономического роста, который служит одним из главных факторов, обеспечивающих популярность президента, этот уровень и качество должны только повышаться.
На деле же все происходит ровным счетом наоборот: рост доходов государства сопровождается урезанием социальных расходов. Чем больше у государства денег - тем больше оно стремится их экономить.
Экономят, впрочем, не на всех.
На то, чтобы платить чиновникам непомерные зарплаты (в тщетной надежде, что они будут меньше воровать), денег не жалко.
Как не жалко их на президентские резиденции, на государственную охрану ВИП-персон, на все новые и новые чиновничьи структуры, на обсуждаемые переезды высших судов в Петербург, на разрушение Чечни с последующим «восстановлением»…
А вот на бедных - жалко. На них-то экономят как могут. И не только теми способами, которые описаны выше.
С некоторых пор в России малоимущие граждане (те, у кого доход ниже прожиточного минимума) имеют право на получение государственной социальной помощи. Помощь, вообще говоря, невелика - получить можно лишь столько, на сколько доход «недотягивает» до прожиточного минимума.
Но и на этих крохах правительство решило сэкономить. И 20 августа 2003 года приняло мало кому известное и, по понятным причинам, не афишируемое постановление № 512. Где черным по белому записано: к доходам гражданина или семьи относятся «денежные эквиваленты полученных членами семьи льгот и социальных гарантий».
Иначе говоря, если гражданин имеет право на 50% оплаты за квартиру - оставшиеся 50% считаются доходом (!). Имеешь право получать бесплатные лекарства, бесплатно ездить на транспорте, получать путевку в санаторий или устанавливать зубные протезы - стоимость всего этого приплюсуют к «доходам». Независимо от того, пользуешься ты этими льготами или нет. Будь ты хоть прикованный к дому инвалид - все льготы, в том числе по проезду на общественном транспорте, добавят к пенсии. И если в результате этой арифметической операции получится величина, превышающая прожиточный минимум (составляющий, скажем, для питерских пенсионеров 1961 рубль), - можно проститься с надеждами на социальную помощь. Что и происходит: многие граждане, ранее эту помощь получавшие, теперь ее лишились…
Эта мошенническая методика дает возможность в один миг превратить миллионы россиян в «обеспеченных». Замечательный получается способ борьбы с бедностью, не правда ли?
P.S. После совещания у президента 25 мая члены кабинета министров заговорили о других суммах компенсаций - примерно в два раза больше, чем обещали вначале. Странно, почему не раз в пять? Хотя и «в два раза» - это все равно втрое меньше необходимого. Да и в бюджете 2005 года на компенсации заложены все те же 165-170 млрд рублей. В среднем - по 400 рублей на «льготника» в месяц. Откуда же возьмутся при этом «двойные» суммы компенсаций?
И потом, что это за правительство, которое, стоило президенту нахмурить брови, тут же в сжатые, заметьте, сроки «скорректировало» свои планы? И почему наш кабинет министров так вольно обращается с государственным бюджетом? Одно объяснение лежит на поверхности: это политика двойных стандартов. Для населения - «Жрите, что дают». Для гаранта Конституции - «Чего изволите?» А ну как гарант опять нахмурится.
Впервые за последние четыре года численность бедного населения в России сократилась. Год назад за чертой бедности находилось примерно на 1 миллион 700 тысяч человек больше, чем сейчас. Повышение уровня жизни пусть и не столь большого в масштабах страны количества людей само по себе обнадеживает. Если же сравнивать с какими-то более или менее успешными странами, то Россия не самая бедная из них. Россия - страна со средним уровнем доходов. Бедность же часто относится к определенному этапу жизненного цикла человека. Например, дети обычно имеют более высокие риски бедности. А выпускники вузов - наоборот. Тем не менее задача выйти из бедности остается для России одной из самых актуальных. Обсудим тему с директором Института социального анализа и прогнозирования РАНХиГС Татьяной Малевой.
Цифровую экономику может создать только обеспеченное население
В одном своем интервью вы сказали: "Невозможно выйти из кризиса с опорой на бедность". Раньше как-то выходили, почему же теперь невозможно?
В индустриальном обществе на бедность, как показал наш собственный опыт, можно было не обращать внимания. Но сейчас мы стремимся к переходу в постиндустриальное общество с его сервисной экономикой, когда производство услуг превалирует над производством товаров. И для нас это вопрос даже не кризиса. Это вопрос перехода в конкурентную эпоху. Мы пока находимся в неконкурентной стадии и отстаем в развитии информационных технологий, средств связи и коммуникаций. А наши конкуренты развивают сервисную экономику, цифровую экономику, экономику робототехники. Нам надо туда же, иначе экономический и технологический разрыв станет непреодолимым. Осознание, что мы отстаем, и отстаем уже сильно, заставляет нас стремиться к созданию цифровой экономики, экономики высокой инженерии. А такую экономику бедное население создать неспособно.
Бедность - не вполне экономическое понятие
- В СССР тоже были бедные. Чем нынешняя бедность отличается от советской?
Бедность - не вполне экономическое понятие. Бедность существует всегда и везде, вопрос только в ее масштабе и структуре. Например, есть феномен добровольной бедности, когда люди с определенной философией отказываются от потребления. Поэтому не надо считать, что это какое-то уникальное явление. Есть традиционные группы, которые в своем большинстве не могут не быть бедными. Например, многодетные семьи, инвалиды, безработные. Не хочется вспоминать девяностые - тогда чуть ли не четверть населения находились за чертой бедности. Наша нынешняя бедность - это не бедность недоедания, не голодные обмороки на улице. Сегодня в России 22 миллиона человек - 15 процентов населения - имеют доходы ниже прожиточного минимума. Само по себе это не показатель неблагополучия. Мы можем найти примеры, когда 10-процентная доля бедных людей - это мало, но бывают случаи, когда 20 процентов - это не столь уж много, если такая цифра укладывается в рациональную картину мира.
- Какова в структуре российской бедности доля работающих людей?
Наша главная аномалия в том, что две трети бедных - это семьи с детьми. И среди них более 60 процентов - это семьи, в которых есть люди трудоспособные, работающие.
- Тем не менее, если верить опросам, 78 процентов граждан не считают себя бедными людьми.
Да, это так. Потому что существует понятие "субъективная бедность". Бывает, люди с доходами выше прожиточного минимума относят себя к бедным, но случается и наоборот: абсолютные бедные люди, если они находятся в среде точно таких же, не считают себя бедными. Последнее особенно характерно для сельской местности. Людям неприятно признаваться, что они хуже кого-то. Они говорят: "Мы не хуже других". Но если вы посчитаете их доходы и расходы, то увидите, что здесь очень низкое потребление.
Ловушка бедности может сложиться в детстве, в самом начале жизненного пути человека, и потом всю жизнь он не сможет из нее вырваться
- Привыкание к бедности опасно?
Да. От хронической бедности избавиться намного сложнее, чем от кратковременной. Кратковременная бедность характерна для семей с детьми. Родился ребенок - и денег уже не хватает. Далее происходит мобилизация ресурсов, семья приспосабливается к новым своим реалиям, а потом дети подрастают и начинают сами себя поддерживать: в России это стало чуть ли не нормой - дети-старшеклассники уже где-нибудь работают. А хроническая бедность опасна тем, что из нее трудно выбраться. Люди попадают в так называемую "ловушку бедности". Это означает, что дети из бедного домохозяйства будут ограничены в доступе не только к деньгам, но и ко всем социальным ресурсам. Это заведомо худшие условия в здравоохранении, образовании. А что такое плохое образование? Это значит, что человек либо вообще не попадет на рынок труда, либо попадет в сегмент труда низкооплачиваемого или в сегмент безработицы, где высоки риски маргинализации, инвалидизации. Представители этих групп, как показывает статистика, еще и умирают раньше других. "Ловушка бедности" может сложиться в детстве, в самом начале жизненного пути человека, и потом всю жизнь он не сможет из нее вырваться. Все исследования - и наши, и зарубежные - показывают, что бедность всегда легче предотвратить, чем с ней бороться.
- Где у нас больше бедных - в городах или сельской местности?
Конечно, в сельской местности. Но здесь есть нюансы. Если бедность деревенского человека мерить по деньгам, мы получим один результат, а если по депривациям, то есть по невозможности удовлетворить какие-то социальные потребности, то другой. С точки зрения денежной обеспеченности на селе бедных больше, чем в городах. Если же пойдем по депривационному сценарию, ситуация будет не столь однозначна. Например, на селе с жильем лучше, с обеспечением продуктами питания лучше, чем в средних городах. Потому что земля кормит. Но на селе имеет значение плотность населения. На крупной заселенной территории бедных меньше, чем в малообитаемых местах. В селе или поселке городского типа может быть один-единственный работодатель. Как дела у работодателя, так дела и у жителей. Жители деревни или рабочего поселка обычно повторяют экономическую судьбу своего работодателя. Если он крепко стоит на ногах, то и они не бедствуют, по крайней мере получают зарплату. А случись какая-то неприятность с ним - и все тут же становятся бедными.
Нельзя в период кризиса ужесточать условия существования населения
Почти каждая российская семья имеет некий теневой доход. Поскольку теневые доходы находятся вне поля зрения государства, можно, наверное, предположить, что в реальности наши граждане живут чуть лучше, чем явствует из официальной статистики?
В официальном секторе зарплату можно учесть административно: предприятия направляют в Росстат свою статистику. Население не может этого сделать и обследуется при помощи макросоциологии. Так во всем мире. Людей спрашивают, откуда доходы, в том числе совокупный доход. Если респонденты отвечают искренне, то ненаблюдаемый доход частично входит в отчетность. Но у нас существует и скрытый фонд оплаты труда - зарплата "в конвертах". Последние три года этот ненаблюдаемый фонд уменьшается. Накануне кризиса 2009-2010 гг. этот ненаблюдаемый фонд раздулся, а в ходе кризиса сократился. Тогда кризис сократил теневую часть и почти не тронул основную зарплату. А сейчас сокращается и то и другое. У нас падают уже и формальные доходы, и неформальные.
- Звучали предложения обложить теневиков "налогом на тунеядство". Вы к этому как относитесь?
Философски. Есть аргументы "за".
- Какие, например?
Это устранение социальной несправедливости. Один работник всю жизнь работает в "белом секторе", платит отчисления в социальные фонды, а кто-то ни копейки туда не заплатил, но оба имеют равный доступ к социальным благам. Может даже случиться, что к теневику "скорая" доедет, а к законопослушному работнику нет. Хотя их права на получение медицинских услуг абсолютно равны. Сегодня тот, кто платит в систему медстрахования, по существу оплачивает не только свои права, но и права тех, кто от платежей уклоняется. Это социально несправедливо и экономически необоснованно.
- А каковы аргументы против?
Было предложение брать с теневиков фиксированный платеж, чтобы таким образом все теневики оплатили себе страховку. Но все ли, кто не платит в фонды, реальные теневики? Среди них есть и те, кто действительно получает мизерную оплату или же вынужден работать полулегально не по своей воле, а потому, что не может найти рабочее место в открытой экономике. Если представить себе, что у такого работника действительно нет доходов, то кто ему оплатит страховку? За него заплатят другие - семья, родственники, то есть имущее население. Предложение ввести "налог на тунеядство" прозвучало в тот момент, когда начал разворачиваться кризис, стали падать зарплаты и пенсии, и все другие доходы. Нельзя в период кризиса ужесточать условия существования населения.
А как вам разговоры о возвращении к прогрессивному налогообложению как к возможному способу преодоления массовой бедности?
Я к этому отношусь отрицательно. У нас уже была прогрессивная шкала и было очень высокое уклонение от налогов. Нынешние 13 процентов - это некий консенсус, это ровно столько, сколько общество готово отдать добровольно. Возвращение к прогрессивной шкале может укрепить только теневую экономику, а не благосостояние широких масс. Предположим, я бедная, а вы богатый. По прогрессивной шкале у вас забирают значительную часть дохода, отдают ее в бюджет, но я от этого не становлюсь богаче. Тот факт, что у вас забрали деньги, на мою бедность никак не влияет. Потому что бюджет - это общий котел, на деньги, ушедшие в бюджет после введения прогрессивной шкалы, будут финансировать самые разные программы, например укреплять обороноспособность страны, проводить чемпионаты мира и т.п. Прогрессивная шкала - это фискальное изъятие части богатства либо в бюджет, либо в интересах других экономических субъектов. И от этого пирога бедные ничего не получают.
Есть, как вы знаете, и другое радикальное предложение - установить нулевой НДФЛ для людей, живущих за чертой бедности.
А вот это другая история. Это мы как раз поддерживаем. Эта мера реально повысила бы доходы низкообеспеченных и сократила бы неравенство.
- Каким образом?
На доходы до величины прожиточного минимума вводится нулевая ставка, причем для всех граждан. Допустим, прожиточный минимум составляет 10 тысяч рублей. Работник получает 11 тысяч. Каков налог? До 10 тысяч он платит ноль, а с 1 тысячи - 18 процентов. Высокооплачиваемый работник с зарплатой в 1 миллион рублей платит точно так же: с 10 тысяч рублей - ноль, а с 990 тысяч - 18 процентов. В итоге низкооплачиваемый заплатил 18 рублей, а высокооплачиваемый 178 тысяч рублей. Наши оппоненты говорят - нет, давайте введем эту льготу только для малоимущих, для тех, у кого доходы ниже прожиточного минимума. А это опасно, потому что создает мотив для манипулирования открытой и скрытой оплатой. Если у работника зарплата 10 тысяч рублей, он НДФЛ не платит, а если 11 тысяч рублей, то он платит ставку уже со всей суммы, если даже останется 13 процентов, то налог составит 1430 рублей. Что подсказывает ему логика? Он 10 тысяч рублей оставляет на виду ("белая зарплата"), а эту тысячу пытается спрятать ("серая зарплата") или же вообще уходит в тень. Кроме того, давайте соблюдать социальную логику. Прожиточный минимум, редуцированный на подоходный налог, минимумом уже не является. Если мы возьмем прожиточный минимум, сократим его на 13 процентов, нам придется признать, что на него прожить невозможно. Поэтому с прожиточного минимума в принципе нельзя брать налоги. На прожиточный минимум нужен налог в ноль процентов.
- Но это опять же фискальное изъятие.
Это не фискальное изъятие. Если с зарплаты в 10 тысяч рублей сейчас взимается 13 процентов, то на руки вам выдают 8700. Правильно? А с нулевой налоговой ставкой вы получаете 10 тысяч, то есть становитесь на 1 тысячу 300 рублей богаче. Именно эта мера как раз в пользу бедных.
- Выйти из бедности - задача, в принципе, выполнимая или нет?
От бедности нельзя избавиться полностью, но можно ее минимизировать. Даже сегодняшняя бедность уже решительно не такая, какая была 20 лет назад. Речь не идет о невозможности существовать, речь не идет о голоде. Речь идет о дефиците ресурсов для достижения существующего социального стандарта, причем стандарта, постоянно и быстро повышающегося. Глубина бедности изменилась, ее характер изменился. Что там ни говори, это уже цивилизованная бедность. И ее масштаб можно удерживать в социально приемлемых рамках. Особенно если это делает государство.
