Все 35 святых юродивых христа ради. Кто такие юродивые и их значение в православии? Почему люди становились юродивыми

Юродивый: А у меня копеечка есть

Мальчишка: Неправда! Ну, покажи. (Вырывает копеечку и убегает)

Юродивый (плачет): Взяли мою копеечку, обижают Николку!

(А.С.Пушкин «Борис Годунов»)

Юродивыми в Православной Церкви называют людей особого ранга. С точки зрения этики это были «неправильные» люди. Они могли прямо высказать человеку все, что о нем думают, ходить обнаженными по улице, устраивать в храмах погромы. Порою их повадки и привычки были настолько эксцентричными, что приводили в гнев окружающих. Юродивых неоднократно били, осуждали, но они сносили все, тем самым прославляя Христа.

Суть подвига юродства

Так уж случилось, что в России термины «юродивый» и «блаженный» стали синонимичными. Однако между данными словами есть различия. Блаженный – это расширенное, обобщенное понятие. Блаженный есть всякий, кто лицезреет Господа. И в эту категорию подходят юродивые. Но кто же они такие?

Юродство – особый духовный подвиг. Он заключался в намеренном старании казаться безумным или, как минимум, глупым. Само слово «юродивый» произошло от старославянского «оуродъ» («дурак», «безумец»). Суть такого поведения заключалась в следующем. Человек, принявший юродство, полностью отрекался от мирских ценностей и забот, от дома и семьи. Дабы не быть похожими на монахов, юродивые не подчинялись никакой (за исключением Божией) власти и правилам общественного поведения. Разумеется, для большинства людей они становились «низкими», «ущербными», но тем самым приравнивались к Христу и Его первым последователям, которых всячески унижали иудеи и римляне. Поликарп, епископ Смирнский, призывал: «Будем подражателями Его терпения; и если будем страдать за имя Его, прославим Его». Также юродивые буквально воспринимали Библейские строки. Ими были и слова Христа о «блаженных нищих» из Нагорной проповеди, и высказывания апостола Павла в Послании к Коринфянам. Другим авторитетным святым являлся преподобный Антоний Великий. Он говорил: «Приходит время, когда люди будут безумствовать, и если увидят кого не безумствующим, восстанут на него и будут говорить: «Ты безумствуешь», - потому что он не подобен им».

Юродивые славились необыкновенной внутренней силой и отсутствием страха говорить правду. Они совершали такие вещи, на которые у обычного человека не хватало ни «пороха в пороховницах», ни искренней Христовой любви. При внешней слабости они не поддавались таким страстям как положение, материальное богатство, власть. Все это, наоборот, добровольно сбрасывалось. В результате, юродивый становился свободным от грехов, обретал способность рационально мыслить и видеть наперед. За это их нередко звали «совестью народа».

У истоков духовного подвига

Изначально юродство являлось особым род монашеской аскезы. Оно возникло приблизительно в IV- V вв. в среде восточных монастырей. Церковные предания называют имена первых людей, принявших притворно-безумную жизнь. Ими стали Исидора Тавенская и Фома Сирийский. Монахиня Исидора жила в египетской Тавеннийской обители. Она намеренно покрывала голову рваным тряпьем, выполняла самую грязную работу и вела себя таким образом, что среди монахинь считалась душевнобольной. Однажды, по велению ангела, в монастырь пришел отшельник Питирим, который увидел над головой Исидоры нимб, указывающий на ее святость. Другой блаженный, Фома Сирийский, был иноком одного из монастырей Антиохии. Выходя в город, он примерял на себе маску юродивого.

Но почему для рядовых жителей юродивые выглядели аморальными. Возможно, на это оказала влияние не только Библия, но и история. Известно, что в конце V в. в восточных регионах существовали аскеты-вегетарианцы («травоядцы»). Со временем они перешли из пустыни в мир, но продолжали жить своими привычками. Они ходили в набедренных повязках, строго постились и притворялись безумными. Другим историческим фактом является так называемая «бесноватая житейская модель». Около церквей, построенных на мощах святых, стали образовываться, как бы их сейчас назвали, коммуны больных бесноватых людей. Нередко, благодаря молитвам и силе нетленных мощей, безумцы излечивались от недуга, но продолжали жить при храме, выполняя определенные послушания. Вполне вероятно, что юродивые брали за образец именно таких, раскрепощенных и знающих то, о чем говорят, людей.

Известно, что подвиг юродства не получил особого распространения в Византии. Довольно часто, люди становились юродивыми «раз от разу», проводя больше времени в аскезах другого типа. Также есть мнение, что юродивым было становиться невыгодно. К их словам не прислушивалась официальная Церковь. Так как блаженные безумцы являлись совестью и гласом нации, они выливали на церковное начальство много грязи. За это же юродивых чествовали в народе. Нередко в домах Византии в особом месте дома вешались не иконы, а вериги. Разумеется, церковную власть, это не устраивало. Она стремилась привлечь истинных христиан к монашескому образу жизни с его четким уставом и послушаниями. Но духовенство не могло наложить табу на подвиг юродства. Поэтому оно практиковалось как вид неофициального образа жизни монахов.

Первые российские юродивые

Предполагается, что юродство пришло на Русь вместе с Великим крещением 988 г. Со временем оно превратилось в особое, интересное, русское явление. В первых упоминаниях о юродивых говорилось как о людях Божьих, не от мира сего. Они одевались в суровые или рваные одежды, совершали, казалось бы, необдуманные поступки, но именем Господа творили чудеса.

Первым в России юродивым принято считать преподобного Исаакия Печерского. Согласно житию, он был богатым купцом, который раздал имущество бедным и подвизался в Киево-Печерском монастыре. Там он выкопал пещеру, где провел в молитвенном подвиге семь лет. В одну из ночей к нему в облике Христа и ангелов пришли бесы. Исаакий, забыв сделать крестное знамение, поклонился им, отчего тяжко заболел. После исцеления от своего недуга, монах ответил чертям: «Вы одолели меня в пещере, но теперь я буду в монастыре и не поддамся на ваши искушения». Он взял на себя подвиг юродства, начал ходить в суровых одеждах и рваной обуви. Зимой, когда Исаакий стоял на молитве, его ноги примерзали к каменному полу храма, но инок не шевелился. Раньше других братьев он уходил на работу, где начинал выполнять чужие послушания. Иногда он, по примеру Христа, звал к себе детей но, рассказывая о Боге, одевал их в монашеские ризы. За это его часто ругали и били. В итоге, Исаакий вновь оказался в затворе. Однажды он решил растопить в своей келье печь, но очаг был стар, и пламя грозилось выйти из-под контроля. Исаакий встал голыми ногами в огонь и пробыл в таком положении, пока тот не погас. Вскоре он смог возыметь силу над нечистью, и это признали даже бесы.

Если преподобный Исаакий Печерский был первым юродивым Руси, то первым широко известным стал святой Прокопий Устюжский. До юродства он был германским купцом. Как-то прибыв в Великий Новгород, он поразился величием города и красотой его храмов. Прокопий не стал возвращаться на родину, раздал товары и имущество нуждающимся и начал жить при Варлаамо-Хутынском монастыре. Новгородцы полюбили Прокопия за праведность, что сильно ему льстило. Тогда бывший католик решил стать юродивым. Вскоре он покинул Новгород и отправился в Великий Устюг. Там он предрек людям страшные бедствия, сопровождаемые огнем, камнями и разрушениями. Летом 1290 г. вследствие падения метеорита город едва не был стерт в буквальном смысле градом из камней. Жители нашли спасение в храме. Они вместе со святым припали к иконе Благовещения и просили Пресвятую Деву заступиться за них. Тогда произошло два чуда. Градовая туча отошла от Великого Устюга, а икона Благовещения замироточила, став первой в России плачущей иконой.

Почему люди становились юродивыми?

Причины, по которым человек становился юродивым, могли быть разными. Среди распространенных: обет, данный Господу, вынужденное отречение от мира, дабы не увязнуть в грехах. Иные видели реальную жизнь и при помощи мнимого слабоумия пытались обнародовать грехи, показать, как не должно быть. Некоторые, находясь в юродстве, вымаливали грехи чужого человека. А встречались и те, кто был от рождения калекой, поэтому и посвящал себя только Господу.

Святая Ксения Петербургская так сильно любила мужа, что после его неожиданной смерти взяла себе его имя и одежду. Также она под именем покойного супруга творила добрые дела, прося за него прощение на Небесах.

Юродивый Козьма Верхотурский с детства страдал болезнью ног. Но любовь к Богу была выше телесного недуга, поэтому он ходил в храм ползком на коленях. При переносе мощей святого праведного Симеона из Меркушино в Верхотурье юродивый следовал в конце процессии. Когда он сильно уставал и вопрошал об отдыхе, гроб с телом святого Симеона останавливался, и никто не мог сдвинуть его с места.

Николка Салос видел несправедливость властей, и смог прямо высказывать это Ивану Грозному. После завоевания Новгорода, царь прибыл в Псков, чьи жители встречали его с хлебом-солью. Лишь юродивый Николка протянул Иоанну IV кусок мяса. Когда царь сказал, что не будет вкушать такую пищу, ибо шел пост, Салос ответил, что в эти кровавые дни он ест и пьет людскую кровь, забыв о посте и о Боге.

Принято считать, что вериги были неотъемлемым атрибутом юродивого. Для тех, кто не в курсе, это железные цепи, полосы или кольца, которые христиане-аскеты носили на голом теле. Их целью было усмирение плотского желания, уничтожение похоти. Кроме цепей вериги могли иметь форму железной шапки, металлических ботинок или больших медных икон, носимых на груди.

Изначально веригами пользовались монахи, но впоследствии их взяли себе и юродивые. Ношение такого груза было добровольным.

Юродивый Стахий Ростовский носил железный камзол весом в 29 кг, к которому было подвешено две кувшинообразные гири по 65 кг. Пелагея Серебренникова, отличавшаяся весьма крутым нравом, надела 8-килограммовый металлический пояс, который врос в ее тело. Инокиня Алипия Голосеевская носила цепь. Иоанн Большой Колпак получил свое прозвище из-за железной шапки, в которой гулял по улицам.

Язык действий

Юродивые всегда выражали протест. Это могло заключаться не только во внешнем виде, но и в поступках. Однако какими бы провокационными они ни были, с их помощью блаженные изобличали людей в маловерии, заставляли их задуматься. Если можно так выразиться, действия юродивых были одновременно их языком.

Небезызвестный Василий Блаженный как-то покусился на образ Богоматери, расположенный над Варваринскими воротами. В те времена эта икона почиталась чудотворной. Люди схватили юродивого после того, как он разбил ее камнем, и начали пинать. Но блаженный, лежа не земле просил: «Вы поскребите красочку». К счастью, его услышали, и когда сняли верхний слой краски, обнаружили на доске изображение беса.

Пелагея Серебренникова в момент раскола Дивеевской обители бегала по монастырю, круша все на своем пути. Однажды она ударила архиерея, тем самым показав свое отношение к сложившейся ситуации.

Блаженный Симеон Юрьевицкий также прославился агрессивным поступком. В 1580-х гг. произошло несчастие – загорелся город Юрьевец. Тогда местный воевода Третьяков (Третьяк) приказал юродивому Симеону сделать все, что в его силах, чтобы огонь потух. Тогда блаженный наотмашь ударил Третьякова (звук удара расслышали все в доме), а после - показал на город. Пожар сам собой утих.

Однако не следует думать, что действия юродивых были сугубо агрессивными. У них имелись и другие знаки, предупреждающие людей о чаяниях или радостях. Так юродивая Паша Саровская молилась перед портретом императора Николая II еще при его жизни. Тем самым она предрекала: царь будет страстотерпцем. Переславский юродивый Миша-Самуил плакал перед домами, где скоро случатся похороны. Вологодский блаженный Алексей (Бушуев) послал болевшей монахине кафтан, и ее недуг сошел на «нет».

Можно сказать точно - подвиг юродивых непостижим для обычного человека. Не всегда ясно, что своими действиями хотел передать блаженный, что донести. Но отчего это? Определяются ли их деяния нашим менталитетом? Или они живут в каком-то своем мире? Почему юродство обрело в России особую популярность? Скорее всего, на эти вопросы еще долго не будет однозначного ответа.

Истинному христианину не свойственно лицемерить и притворяться, он должен быть со всеми честен и открыт, однако существует особый род христианского подвига, который внешне можно охарактеризовать как притворство и напускное чудачество. Имя этому подвигу «юродство ради Христа».

Изначально юродство как особый вид христианского подвига возник в Византии в 6-м веке, однако наибольшую известность он приобрел в России, начиная с 14-го века.

Буквально слово «юродивый» означает «уродливый», «ненормальный», но эта «ненормальность», будучи «юродством Христа ради», призвана подчеркнуть истину, изреченную Спасителем: «Царство Мое не от мира сего», и граждане этого Царства кажутся «странными», т.е. странниками в мире сем.

Апостол Павел говорит: «Если кто из вас думает быть мудрым в веке сем, тот будь безумным, чтоб быть мудрым. Ибо мудрость мира сего есть безумие пред Господом». Высочайшей мудростью с христианской точки зрения является не светская ученость, а жертвенная любовь к Богу и людям. И юродивые, будучи Божьими мудрецами, возвышаясь над этим грешным и по-настоящему безумным миром своей духовной чистотой, не презирали его, а подобно Спасителю, снисходили до жертвенного служения ему.

Желая вразумить людей, юродивые становились как бы зеркалом для них. Весьма примечательно жизнеописание двух новгородских святых, Николая Кочанова и Феодора Новгородского, которые поделили Новгород между собой, при этом, если один из них переходил на сторону другого, все заканчивалось дракой. Однажды Блаженный Николай заметил святого Феодора на своем берегу и погнался за ним. Когда святые добежали до реки Волхов, разделяющей город, то погоня продолжилась на реке, по которой оба святых побежали «как по суху». Напоследок святой Николай кинул вдогонку святому Феодору качан капусты, который прихватил на чьем-то огороде, за что и получил потом свое прозвище «Качанов».

Этот и многие другие случаи показывают, как юродивые своим примером пытались вразумить людей, доводя до абсурда те пороки, которые свойственны многим из нас. Они, будучи очевидно святыми людьми, сподобившимися от Бога дара чудотворения, в карикатурной форме изображали мелочную обидчивость, зависть, сварливость, давая людям возможность посмотреть на себя со стороны. Посмотреть и устыдиться.

Не стоит видеть в поведении юродивых едкой сатиры. В отличие от карнавальных шутов, юродивые были движимы состраданием и любовью к заблуждающимся людям. Так блаженный Прокопий Устюжский, который считается первым юродивым на Руси, в один воскресный день начал призывать жителей Устюга к покаянию, предупреждая, что если они не раскаются в своих грехах, город постигнет Божий гнев. Люди смеялись над блаженным, говоря «он не в своем уме». Еще несколько дней после этого блаженный Прокопий со слезами на глазах умолял устюжан принести покаяние, но никто его не слушал. И лишь, когда вскоре грозное пророчество святого сбылось, и на город налетел страшный ураган, люди в трепете сбежались в соборный храм, где перед иконой Богоматери, теплой Заступнице рода нашего, слезно молился святой угодник Божий. Последовав его примеру, жители Устюга также начали усердно молиться. Город был спасен, но главное – были спасены многие души, получившие вразумление благодаря молитвам святого Прокопия.

Будучи великими молитвенниками, постниками и прозорливцами, юродивые избегали земной славы, притворяясь безумными. Блаженный Прокопий, проводя каждую ночь, не взирая на лютые морозы, в молитве на паперти соборного храма, утром мог заснуть на куче навоза, а святого Симеона, жившего в Антиохии, можно было видеть таскающим за собой по городу привязанного за ногу дохлого пса. Зачастую это приводило к тому, что святых осмеивали, ругали, пинали, а иногда и избивали. Их подвиг можно назвать добровольным мученичеством, причем, в отличие от мучеников страдавших единожды, юродивые ради Христа терпели скорби и унижения всю свою жизнь.

Ведя подобный образ жизни, юродивые боролись не только с грехами других людей, но в первую очередь вели невидимую брань с грехом, который мог погубить их собственную душу – с гордыней. Подвиг юродства, как никакой другой способствует развитию в душе подвижника добродетели смирения, иначе как юродивые смогли бы сносить выпадавшие на их долю скорби.

Но смирение не означает слабоволия и попустительства греху. Порой юродивые бесстрашно возвышали свой голос там, где другие боялись рта раскрыть. Так, псковский святой Николай Саллос предложил царю Ивану Грозному отведать сырого мяса великим постом. «Я христианин и в пост мяса не ем», - возмутился царь. «А кровь христианскую пьешь», - последовал ответ святого. Царь был посрамлен и покинул город, в котором собирался учинить суровые расправы.

Христа ради юродивые исполнили слова апостола Павла: «Если впадет человек в какое согрешенье, вы духовные исправляйте такового в духе кротости, наблюдая каждый за собой, чтобы не быть искушенным».

Блаженные подвижники избегали суетной земной славы, но своими тяжелыми подвигами они заслужили нетленную славу небесную и были прославлены Господом на земле многочисленными чудесами, совершающимися по их молитвам.

(Новг.)
13. Илия Даниловский, Ярославский (Ростов.)
14. (Екат.; Сибир.)
15. (С. 16; Н. 25, Ростов.)
16. Иоанн Можайский (Моск.)
17. (Ил. 16, Волог.; Моск.; Ростов.)
18. , прп., спостник прп. Симеона юродивого (Авг. 3)
19. Иоанн Сезеновский (Тамбовский), прп. (Лип.; Тамб.)
20. Иоанн Соловецкий (Новг.; Солов.)
21. Иоанн Соловецкий (другой) (Новг.; Солов.)
22. Иоанн Сольвычегодский (Волог.)
23. , прп. (Июн. 11, Волог.)
24. , прп. (Ок. 4, Волог.)
25. Иродион Сольвычегодский (Волог.)
26. (М. 27, Ростов.)
27. (Влад.)
28. Киприан (Иван.)
29. (Екат.; Сибир.)
30. (Авг. 23)
31. Леонтий Устюжский (Волог.)
32. (Авг. 26; Н. 24, Моск.)
33. , иерей (Ян. 29, Волог.)
34. (Ян. 24, Новг.)
35. Михаил Сольвычегодский (Волог.)
36. (Авг. 9, Новг.)
37. (Март 12/13, Псков.)
38. Онисифор Романовский, Ярославский (Ростов.)
39. Парфений Суздальский (Влад.)
40. (Ян. 3)
41. (Ил. 21, Волог.)
42. (Ил. 21, Волог.)
43. Сергий Переяславский, схим. (Ростов.)
44. , прп. (Авг. 3)
45. (М. 23; Н. 17, Иван.; Костр.)
46. Стефан Ростовский (Ростов.)
47. Тимофей Вороничский (Псковский), пастух (Псков.)
48. (Ф. 1, Новг.)
49. , прп. (Н. 10)
50. , прп. (М. 7)
51. Фома Сольвычегодский (Волог.)

Имена женские

1. Домна Томская, старица (Сибир.)
2. Евдокия Суздальская (Влад.)
3. , прп. (М. 23)
4. (Ф. 6; Июн. 6, Петерб.)
5. Любовь Рязанская (Сухановская) (Ряз.)
6. Марфа Московская (Моск.)
7. , исп. (Ил. 29, Новомуч.; Ряз.)

Неканонизированные юродивые

Гриша.
В 1920-е прошлого века в одном из русских монастырей появился юродивый Гриша. Ко времени появления в обители ему было 78 лет. Любил спать на сундуке. Очень любил детей, живущих при монастыре и часто беседовал с ними. Иногда Гриша исчезал из монастыря на некоторое время, потом появлялся вновь. Куда он исчезал – никто не знал. В монастыре все знали, что юродивый Гриша прозорлив и монахини любили беседовать с ним. О прозорливости Гриши знали не только в монастыре, многие прихожане стремились поговорить с ним, получить ответ на свой вопрос. В 1932 году юродивого отправили в тюремный дом для сумасшедших, где, скорее всего, и закончилась его жизнь.
В Сборнике «Блаженные Санкт-Петербурга: От святой блаженной Ксении Петербургской до Любушки Сусанинской» о Грише даются такие сведения:
«Ему часто задавали вопрос:
– А сколько тебе лет, Гриша?
– Десять,– отвечал он.
Никто не знал, конечно, что через десять лет Гришу заберут отсюда навсегда, что ещё десять лет он проживет здесь.
Гришу хорошо знали и любили в городе. Это настолько раздражало власти, что в прессе даже появились издевательские заметки некоего рабочего И. Станковского с названием, которое по сути дела и отражало действительное положение вещей – «Кандидат в святые».
Со всех концов города приходили люди, чтобы поговорить с Гришей. Когда он исчез, все поняли, что Гришу арестовали. Случилось это 29 Марта 1932 года». (Из ст.: Трикстер. Алесь Красавин)

Хотя и был Иван Яковлевичем юродивым московским, но ехали к нему за советом и молитвой со всех концов России. Ясновидящий, прорицатель и блаженный не был канонизирован, но до сих пор на его могилу возле Ильинской церкви в Москве идут люди со своей нуждой. Родился он в семье священника в городе Смоленске, но, закончив Духовную Академию, священником не стал. Определился учителем в Духовное училище им уже там, наставляя отроков, притворялся сумасшедшим. Между тем, жители города Смоленска его и боялись, и обожали.
Он до тончайших деталей предсказывал то или иное событие: смерть, рождение, сватовство, войну. Выбрав юродство сознательно Иван Яковлевич среди блаженных выделялся ореолом романтичности: подписывался, например, «студент холодных вод». Прославляли его самые знаменитые люди 19 века: святитель , писатели Лесков, Достоевский, Толстой, Островский. И все же результатом всего стало помещение Ивана Яковлевича в сумасшедший дом в Москве на Преображенке.
Оставшиеся 47 лет жизни стен больниц для душевнобольных он уже не покидал. Занимал он в большой комнате маленький уголок у печки, остальное пространство было полностью занято посетителями. Можно сказать, на Ивана Яковлевича ходила вся Москва и многие из любопытства. А посмотреть было на что! Лечил он экстремально: то девицу на колени посадит, то почтенную матрону нечистотами обмажет, то подерется с жаждущим исцеления. Говорят, терпеть не мог настоящих дураков и нелепых вопросов. Зато с такими важными и умными господами как, например, филолог Буслаев, историк Погодин, по одной из легенд – Гоголь, говорил помногу и при закрытых дверях.

Иван Босый.
Киевский юродивый Иван Босый (1807–1855). Начало его жизни было вполне благополучным: мальчик рос, опекаемый родителями, успешно учился в гимназии. Но когда ему было 14 лет, он остался круглым сиротою. Гимназию пришлось бросить. К тому же, Ивану предстояло позаботиться о своей маленькой сестре. Поиски заработка привели его на рутинную чиновничью службу. Претерпев многие обиды и унижения, Иван Григорьевич в 1834 году был вынужден выйти в отставку, и оказался совершенно без средств существования. Пристроив сестру, несколько лет он странствовал по святым местам, питаясь одним подаянием, а в 40-х годах, наконец, смог поселиться в Киево-Печерской лавре, возложив на себя подвиг юродства.
Существует мнение, что личность Ивана Григорьевича Ковалевского послужила художественным материалом для Николая Гоголя, создавшего известный литературный образ Акакия Акакиевича в повести «Шинель».
Одевался Иван Ковалевский довольно странно: летом ходил в сапогах, а зимой, наоборот, босым, за что и был прозван Иваном Босым. Бывало, собирая цветные стеклышки, камешки, щепки, он дарил их людям с разными притчами и поговорками, в которых те находили для себя особый смысл.
Скончался Иван Григорьевич 7 июня 1855 года и был погребен в Киево-Печерской лавре, но могила его не сохранилась до наших дней. (Из ст.: Трикстер. Алесь Красавин)

В сентябре 1980 года мы с женой приехали в Псково-Печерский монастырь и после литургии оказались в храме, где отец Адриан отчитывал бесноватых. Когда отчитка закончилась, мне захотелось поскорее выбраться из монастыря, добраться до какой-нибудь столовой, поесть и отправиться в обратный путь. Но случилось иначе. К нам подошел Николка. Я заприметил его еще на службе. Был он одет в тяжеленное драповое пальто до пят, хотя было не менее 15 градусов тепла.
– Пойдем, помолимся, – тихо проговорил он, глядя куда-то вбок.
– Так уж помолились, – пробормотал я, не совсем уверенный в том, что он обращался ко мне.
– Надо еще тебе помолиться. И жене твоей. Тут часовенка рядом. Пойдем.
Он говорил так жалобно, будто от моего согласия или несогласия зависела его жизнь. Я посмотрел на жену. Она тоже устала и еле держалась на ногах. Николка посмотрел ей в глаза и снова тихо промолвил:
– Пойдем, помолимся.
Шли довольно долго. Обогнули справа монастырские стены, спустились в овраг, миновали целую улицу небольших домиков с палисадниками и огородами, зашли в сосновую рощу, где и оказалась часовенка. Николка достал из кармана несколько свечей, молитвослов и акафистник. Затеплив свечи, он стал втыкать их в небольшой выступ в стене. Тихим жалобным голосом запел «Царю Небесный». Мы стояли молча, поскольку, кроме «Отче наш», «Богородицы» и «Верую», никаких молитв не знали. Николка же постоянно оглядывался и кивками головы приглашал нас подпевать. Поняв, что от нас песенного толку не добьешься, он продолжил свое жалобное пение, тихонько покачиваясь всем телом из стороны в сторону. Голова его, казалось, при этом качалась автономно от тела. Он склонял ее к правому плечу, замысловато поводя подбородком влево и вверх. Замерев на несколько секунд, он отправлял голову в обратном направлении. Волосы на этой голове были не просто нечесаными. Вместо них был огромный колтун, свалявшийся до состояния рыжего валенка. (Впоследствии я узнал о том, что у милиционеров, постоянно задерживавших Николку за бродяжничество, всегда были большие проблемы с его прической. Его колтун даже кровельные ножницы не брали. Приходилось его отрубать с помощью топора, а потом кое-как соскребать оставшееся и брить наголо.) Разглядывая Николкину фигуру, я никак не мог сосредоточиться на словах молитвы. Хотелось спать, есть. Ноги затекли. Я злился на себя за то, что согласился пойти с ним. Но уж очень не хотелось обижать блаженного. И потом, мне казалось, что встреча эта не случайна. Я вспоминал житийные истории о том, как Сам Господь являлся под видом убогого страдальца, чтобы испытать веру человека и его готовность послужить ближнему. Жена моя переминалась с ноги на ногу, но, насколько я мог понять, старалась молиться вместе с нашим новым знакомцем. Начал он с Покаянного канона. Когда стал молиться о своих близких, назвал наши имена и спросил, как зовут нашего сына, родителей и всех, кто нам дорог и о ком мы обычно молимся. Потом он попросил мою жену написать все эти имена для его синодика. Она написала их на вырванном из моего блокнота листе. Я облегченно вздохнул, полагая, что моление закончилось. Но не тут-то было. Николка взял листок с именами наших близких и тихо, протяжно затянул: «Господу помолимся!» Потом последовал акафист Иисусу Сладчайшему, затем Богородице, потом Николаю Угоднику. После этого он достал из нагрудного кармана пальто толстенную книгу с именами тех, о ком постоянно молился. Листок с нашими именами он вложил в этот фолиант, прочитав его в первую очередь. Закончив моление, он сделал три земных поклона, медленно и торжественно осеняя себя крестным знамением. Несколько минут стоял неподвижно, перестав раскачиваться, что-то тихонько шепча, потом повернулся к нам и, глядя поверх наших голов на собиравшиеся мрачные тучи, стал говорить. Говорил он медленно и как бы стесняясь своего недостоинства, дерзнувшего говорить о Боге. Но речь его была правильной и вполне разумной. Суть его проповеди сводилась к тому, чтобы мы поскорее расстались с привычными радостями и заблуждениями, полюбили бы и поняли, что Церковь – это место, где происходит настоящая жизнь, где присутствует живой Бог, с Которым любой советский недотепа может общаться непосредственно и постоянно. А еще, чтобы мы перестали думать о деньгах и проблемах. Господь дает все необходимое для жизни бесплатно. Нужно только просить с верой и быть за все благодарными. А чтобы получить исцеление для болящих близких, нужно изрядно потрудиться и никогда не оставлять молитвы.
Закончив, он посмотрел нам прямо в глаза: сначала моей жене, а потом мне. Это был удивительный взгляд, пронизывающий насквозь. Я понял, что он все видит. В своей короткой проповеди он помянул все наши проблемы и в рассуждении на так называемые «общие темы» дал нам совершенно конкретные советы – именно те, которые были нам нужны. Взгляд его говорил: «Ну что, вразумил я вас? Все поняли? Похоже, не все».
Больше я никогда не встречал его прямого взгляда. А встречал я Николку потом часто: и в Троице-Сергиевой лавре, и в Тбилиси, и в Киеве, и в Москве, и на Новом Афоне, и в питерских храмах на престольных праздниках. Я всегда подходил к нему, здоровался и давал денежку. Он брал, кивал без слов и никогда не смотрел в глаза. Я не был уверен, что он помнит меня. Но это не так. Михаил, с которым он постоянно странствовал, узнавал меня и, завидев издалека, кричал, махал головой и руками, приглашая подойти. Он знал, что я работаю в документальном кино, но общался со мной как со своим братом-странником. Он всегда радостно спрашивал, куда я направляюсь, рассказывал о своих перемещениях по православному пространству, сообщал о престольных праздниках в окрестных храмах, на которых побывал и на которые еще только собирался. Если мы встречались в Сочи или на Новом Афоне, то рассказывал о маршруте обратного пути на север. Пока мы обменивались впечатлениями и рассказывали о том, что произошло со дня нашей последней встречи, Николка стоял, склонив голову набок, глядя куда-то вдаль или, запрокинув голову, устремляя взор в небо. Он, в отличие от Михаила, никогда меня ни о чем не спрашивал и в наших беседах не принимал участия. На мои вопросы отвечал односложно и, как правило, непонятно. Мне казалось, что он обижен на меня за то, что я плохо исполняю его заветы, данные им в день нашего знакомства. Он столько времени уделил нам, выбрал нас из толпы, сделал соучастниками его молитвенного подвига, понял, что нам необходимо вразумление, надеялся, что мы вразумимся и начнем жить праведной жизнью, оставив светскую суету. А тут такая теплохладность. И о чем говорить с тем, кто не оправдал его надежд?! Когда я однажды спросил его, молится ли он о нас и вписал ли нас в свой синодик, он промяукал что-то в ответ и, запрокинув голову, уставился в небо.
Он никогда не выказывал нетерпения. К Михаилу всегда после службы подбегала целая толпа богомолок и подолгу атаковала просьбами помолиться о них и дать духовный совет. Его называли отцом Михаилом, просили благословения, и он благословлял, осеняя просивших крестным знамением, яко подобает священнику. Поговаривали, что он тайный архимандрит, но поверить в это было сложно. Ходил он, опираясь на толстую суковатую палку, которая расщеплялась пополам и превращалась в складной стульчик. На этом стульчике он сидел во время службы и принимая народ Божий в ограде храмов. Я заметил, что священники, глядя на толпу, окружавшую его и Николку, досадовали. Иногда их выпроваживали за ограду, но иногда приглашали на трапезу.
Во время бесед отца Михаила с народом Николке подавали милостыню. Принимая бумажную денежку, он медленно кивал головой и равнодушно раскачивался; получая же копеечку, истово крестился, запрокинув голову вверх, а потом падал лицом на землю и что-то долго шептал, выпрашивая у Господа сугубой милости для одарившей его «вдовицы за ее две лепты».
В Петербурге их забирала к себе на ночлег одна экзальтированная женщина. Она ходила в черном одеянии, но монахиней не была. Говорят, что она сейчас постриглась и живет за границей. Мне очень хотелось как-нибудь попасть к ней в гости и пообщаться с отцом Михаилом и Николкой поосновательнее. Все наши беседы были недолгими, и ни о чем, кроме паломнических маршрутов и каких-то малозначимых событий, мы не говорили. Но напроситься к даме, приватизировавшей Михаила и Николку, я так и не решился. Она очень бурно отбивала их от почитательниц, громко объявляла, что «ждет машина, и отец Михаил устал». Услыхав про машину, отец Михаил бодро устремлялся, переваливаясь с боку на бок, за своей спасительницей, энергично помогая себе своим складным стульчиком. Вдогонку ему неслось со всех сторон: «Отец Михаил, помолитесь обо мне!» «Ладно, помолюсь. О всех молюсь. Будьте здоровы и мое почтение», – отвечал он, нахлобучивая на голову высокий цилиндр. Не знаю, где он раздобыл это картонное изделие: либо у какого-нибудь театрального бутафора или же сделал сам.
Картина прохода Михаила с Николкой под предводительством энергичной дамы сквозь строй богомолок была довольно комичной. Представьте: Николка со своим колтуном в пальто до пят и карлик в жилетке с цилиндром на голове, окруженные морем «белых платочков». Бабульки семенят, обгоняя друг друга. Вся эта огромная масса, колыхаясь и разбиваясь на несколько потоков, движется на фоне Троицкого собора, церквей и высоких лаврских стен по мосту через Монастырку, оттесняя и расталкивая опешивших иностранных туристов.
Любовь русских людей к юродивым понятна. Ко многим сторонам нашей жизни нельзя относиться без юродства. Вот только юродство Христа ради теперь большая редкость. Таких, как Николка и отец Михаил, нынче не встретишь. (Александр Богатырев, Православие.ру. Публикуется с сокращениями.)

Аннушка.
При Николае I в Петербурге большой популярностью пользовалась юродивая старушка «Аннушка». Маленькая женщина, лет шестидесяти, с тонкими красивыми чертами лица, бедно одетая и с неизменным ридикюлем в руках. Происходила старушка из знатной фамилии, бегло болтала по-французски и по-немецки. Говаривали, что в молодости она была влюблена в офицера, который женился на другой. Несчастная покинула Петербург и явилась обратно в город через несколько лет юродивой. Аннушка ходила по городу, собирала милостыню и тут же раздавала ее другим.
Большей частью проживала она то у того то у иного добросердного человека на Сенной площади. Бродила по городу, предсказывала события, которые не преминули сбываться. Добрые люди определили ее в богадельню, но там милая старушка с ридикюлем проявила себя на редкость вздорной и отвратительной особой. Устраивала с богаделками частые ссоры, вместо платы за провоз могла отходить извозчика палкой. Зато на родной Сенной площади пользовалась невероятной популярностью и уважением. На ее похороны, которые она сама себе и устроила, на Смоленское кладбище пришли все обитатели этой известной площади: торговцы, мастеровые, чернорабочие, духовные лица.

Подвиг юродства или блаженства — один из самых непростых духовных путей в христианстве. Люди идут им ради Бога, но под тайным духовным руководством опытных наставников-монахов, духовных отцов.

Подвиг юродства

Слово блаженный — принятое в Русской Православной Церкви название святых христианской Церкви до Великой Схизмы, разделения на Католическую и Православную (например, блаженный Августин)

Лишь в Древней Руси «блаженными» стали именовать юродивых святых людей. Юродство – это духовный подвиг добровольного, с целью спасения и угождения Христу, отречения от мира, наслаждений и удовольствий, но не в монашестве, а нахождения «в миру», но без придерживая общепринятых социальных норм. Юродивый принимает на себя вид безумного или неразумного, наивного человека. Многие люди ругаются, насмехаются над такими юродивыми — но блаженные всегда терпят лишения и издевательства смиренно. Цель юродства — достижение внутреннего смирения, побеждение главного из грехов, гордости.

Однако юродивые со временем, достигнув определенной духовной меры, в иносказательной форме обличали грехи в мире (словесно или действием). Это служило средством смирения себя и смирения мира, улучшения других людей.

Интересно, что подвиг юродства ради Христа был несколько распространен в Византии, но расцвет подвига блаженных произошел на Русской земле, причем не только в древние времена, но и позже. Известен святой Андрей юродивый, видевший в Византии Богородицу — так появился праздник Покрова; известен святой Василий блаженный — московский чудотворец. Известны и современные юродивые — Матронушка, Матрена Босоножка Минская, Саратовские блаженные; очень известна святая блаженная Ксения Петербургская, жившая в 18 веке.

Андрей юродивый

С именем святого Андрея юродивого связан праздник Покрова. Он установлен в Х веке. Это было тяжелое время для Византии: Константинополь, столица империи, был взят в кольцо язычниками-варварами. Большинство горожан, полагая, что они на пороге страшной смерти, пришли помолиться Заступнице рода человеческого, Богородице, под своды одного из столичных храмов — здесь находилась великая святыня, часть Ее одеяния.

Пришел сюда и юродивый Андрей, известный в Константинополе своей праведной жизнью. Изображая безумие ради Бога, живя на улицах, питаясь подаянием и непрестанно молясь Богу, он удостоился видеть многие чудеса Божии. После смерти святой Андрей был прославлен и канонизирован Церковью. По житию юродивого Церковь и установила праздник Покрова.

Молясь в храме, святой Андрей вместе с Епифанием, его учеником, увидели, что стены храма как бы раздвинулись и над молящимися явилась Пресвятая Богородица. Она сошла с небес, опустилась перед Царскими вратами на колени и молилась Сыну Своему о спасении несчастных людей. Ее окружали Силы Небесные и все святые, в руках же она держала омофор (покрывало, часть верхней одежды) и словно накрывала им молящихся константинопольцев. Святой Андрей и его ученик вместе увидели это чудесное явление и ужаснулись, не в ночном видении, но воочию увидев давно отошедшую на Небеса Божию Матерь, стоящую, как живая, над ними.

Сразу же после богослужения они поведали константинопольцам о видении. Обнадеженные, горожане с твердой верой в спасение разошлись по домам и местам службы. И почти сразу враги-язычники без единого сражения отступили от столицы.

Святой Василий блаженный

И россиянам, и гостям нашей страны известна одна из главных достопримечательностей Москвы — храм Василия Блаженного на Красной площади.

Святой Василий жил в 15-16 веках, при Иване Грозном. По словам свидетелей, он ходил по улицам в любую погоду босым и почти обнаженным, терпя стужу и зной. Странным была не только его внешность и поведение, но и поступки. Известно, что он часто проливал продаваемый квас или опрокидывал лотки с товарами купцов в торговых рядах — словно нарочно, желая быть избитым. После побоев же он благодарил Бога и радовался. Лишь позже оказывалось, что именно эти товары или напитки были испорчены, возможно, специально торговцами.

С годами москвичи узнали и полюбили Василия блаженного, при жизни считая его святым.

Святой Василий призывал людей к милосердию, помогал нуждающимся и стыдящимся просить о помощи.

Так, святой отдал подаренные ему самим государем вещи приезжему заморскому гостю, купцу-иностранцу, который, казалось, был богат, но по трагическим обстоятельствам потерял все свое имущество. Он был голоден, однако не мог даже попросить подаяния — на нем была дорогая одежда. Василий же Блаженный провидел, что ему нужна помощь.

Также Василий Блаженный осуждал людей, подававших милостыню ради вида и славы, а не из милосердия.

Интересно, что святой посещал корчмы — кабаки, притоны. Сюда не мог прийти священник или монах, его бы обвинили в грехе, а вот юродивый утешал многих опустившихся грешников, видя, словно Сам Господь, в их душах добро.

Святой Василий имел дар прозорливости. В 1547 году он предсказал великий московский пожар, а молитвой на расстоянии потушил пламя пожара в Новгороде.

Житие святого свидетельствуют, что он бесстрашно обличал самого царя Ивана Грозного, например, сказал ему, что вместо молитвы за богослужением царь думал о строительстве царского дома на Воробьевых горах.

Святой Василий умер 2 августа (по старому стилю) 1557 года. Его погребение совершил Московский митрополит Макарий в сонме духовенства — столь широко был известен блаженный. Святого похоронили у Троицкой церкви — на ее месте и был возведен Покровский (Василия Блаженного) собор.

Спустя 31 год, 2 (15) августа, святой Василий был канонизирован Архиерейским Собором во главе с Патриархом Московским Иовом.

Ксения блаженная — святая Ксеньюшка

Ксения Блаженная — одна из самых почитаемых и любимых народом святых. «Ксеньюшка» — ласково звали ее многие при жизни, зовут и сейчас, когда она с Неба помогает нам своими молитвами. Она жила сравнительно недавно — в XVIII веке (ведь многие почитаемые святые, которым молится вся Церковь жили в первые века нашей эры, на заре христианства).

Блаженная Ксения в Санкт-Петербурге XVIII века была очень известна. После смерти мужа Андрея. певчего Андреевского храма на Васильевском острове, она раздала все имущество и изобразила сумасшествие — стала называться именем мужа. В действительности она не хотела, чтобы ее, молодую вдову 27 лет, родные выдали замуж, и только заботилась о загробной участи горячо любимого мужа. Она молилась об их совместной жизни на Небе, о том, чтобы Господь принял ее горячо любимого мужа в Царство Небесное. Ради любви к мужу и к Богу она приняла подвиг нищеты и юродства (мнимого безумия), получила от Господа дар пророчества и целительства.

Ксения Блаженная исполняла волю Божию, помогая другим людям — открывая им будущее в иносказательной форме, направляя на добрые дела. Уже при жизни петербуржцы считали ее святой. Перед смертью она многим обещала помогать и с Небес.

И действительно, на ее могилу на Смоленском кладбище Санкт-Петербурга шли и ехали за помощью со всей России. После ее канонизации всей Православной Церковью в ХХ веке о блаженной Ксении узнали во всем мире. Несколько раз разбирали по камушку ее надгробие. Наконец, над местом ее захоронения на средства почитателей Ксеньюшки была построена часовня.

Со временем появилась традиция особой молитвы для тех, кто хочет обратиться ко Ксеньюшке со своей большой бедой или особым желанием. Нужно прийти на Смоленское кладбище к часовне, где находится могила блаженной, помолиться и приложиться к ней (там бывает очередь, но и в очереди можно читать молитву; кроме того, у могилы постоянно совершаются молебны с акафистом блаженной). Затем трижды обойти вокруг часовни, мысленно молясь Ксеньюшке, написать свое желание на листке и вставить в одну из щелей часовни, а затем поставить свечу у ее восточной стены. Поскольку Ксения блаженная много лет страдала от одиночества без умершего мужа и утешалась только благодатью Божией, то она знает эту беду и помогает всем, кто просит о счастливом браке и избавление от тоски.

Со временем появилась традиция особой молитвы для тех, кто хочет обратиться ко Ксеньюшке — так ее ласково называют петербуржцы — со своей большой бедой или особым желанием. Нужно прийти на Смоленское кладбище к часовне, где находится могила блаженной, помолиться и приложиться к ней (там бывает очередь, но и в очереди можно читать молитву; кроме того, у могилы постоянно совершаются молебны с акафистом блаженной). Затем трижды обойти вокруг часовни, мысленно молясь Ксеньюшке, написать свое желание на листке и вставить в одну из щелей часовни, а затем поставить свечу у ее восточной стены. Поскольку Ксения блаженная много лет страдала от одиночества без умершего мужа и утешалась только благодатью Божией, то она знает эту беду и помогает всем, кто просит о счастливом браке и избавление от тоски.

Матронушка — святая Матрона Московская

Матронушка, блаженная Матрона, святая Матрона Московская — все это имена одной святой, почитаемой всей Православной Церковью, любимой и родной для православных христиан всего мира. Святая родилась в XIX веке, а скончалась уже в 1952 году. Есть многие свидетели ее святости, видевшие Матронушку при жизни. К ней за духовным советом и утешением приходили даже монахи из Троице-Сергиевой лавры.

Она появилась на свет абсолютно слепой, родители хотели даже оставить ее в приюте, но во сне ее мать увидела слепую белую птицу, севшую к ней на грудь, и решила, что это знак от Господа. С раннего детства она много времени проводила в храме, на богослужениях и в свободное время, и уже в юности у нее открылся дар прозорливости. Господь открывал ей прошлое, будущее и настоящее — так, однажды ночью она внезапно сказала о смерти крестившего ее священника, жившего в соседней деревне и действительно скончавшегося в это время.

Слава о маленькой святой разошлась по многим губерния России, к ней приезжали многие, но были и завистники: в 17 лет у нее внезапно отнялись ноги. Как говорила Матронушка — Господь попустил это по злобе одной женщины. Однако святая, словно взамен от Господа, получила дар целительства.

После революции святая вместе с подругой поехала в Москву, где много лет скиталась, живя у добрых людей, скрываясь от гонителей Православия и принимая всех, просящих ее помощи. Каждый день к ней приходили за помощью около 40 человек, ночью она проводила в молитве, дремала лишь изредка. Со смирением она несла тяжелый крест телесных немощей и не роптала, а принимала волю Божию о себе. Она принимала многих, помогала всем пророческим советом, а ночью молилась обо всех. Умерла она в 1952 году.

По традиционным меркам святая Матрона Московская была канонизирована вскоре после смерти — в 1999 году. Почитание святой Матроны благословила Церковь. По благословению Святейшего Патриарха Алексия II 8 марта 1998 года были обретены ее святые мощи, которые находятся в Покровском монастыре Москвы и к которым ежедневно люди стоят в очереди, зная о чудесах от святыни. Матронушка была канонизирована в лике блаженных.

Матронушка и сегодня помогает молящимся, есть множество свидетельств о чудесах после молитв перед ее иконами и мощами в храме Матроны на Таганке и о явлениях блаженной Матроны во сне верующим людям.

Да хранит вас Господь молитвами всех святых юродивых!

Юродство – духовно-аскетический подвиг, который заключается в отказе от мирских благ и общепринятых норм жизни, принятии на себя образа человека, не имеющего разума, и смиренном терпении поруганий, презрения и телесных лишений.
Ключом к пониманию этого подвига является фраза из Священного Писания: «[i]…мудрость мира сего есть безумие пред Богом… » (1 Кор. 3, 19).

Юродивый (слав. глупый, безумный) — человек, взявший на себя подвиг изображения внешнего, т.е. видимого безумия с целью достижения внутреннего смирения. Христа ради юродивые ставили себе задачей побороть в себе корень всех грехов – гордость . Для этого они вели необычный образ жизни, иногда представлялись как бы лишенными рассудка, вызывая тем над собою насмешки людей. Вместе с тем, они в иносказательной символической форме обличали зло в мире, как словами, так и действиями. Такой подвиг брали на себя юродивые для того, чтобы смирить себя и вместе с тем сильнее воздействовать на людей, так как к обычной простой проповеди люди относятся равнодушно. Подвиг юродства ради Христа был особенно распространен у нас на Русской земле.

ЮРОДИВЫЙ КАК ПРОРОК И АПОСТОЛ

Он ничей сын, ничей брат, ничей отец, у него нет дома (…). По сути, юродивый не преследует ни одной корыстной цели. Он ничего не добивается.
Юлия Де Бособр, «Творящее страдание»
Юродство — это символ погибших для мира сего людей, предназначение которых наследовать жизнь вечную. Юродство — не философия, но определенное восприятие жизни, бесконечное уважение к человеческой личности (…), не продукт интеллектуальных достижений, а творение культуры сердца.
Сесил Колинз, «Проникновенность юродства» Юродивому нечего терять. Он умирает каждый день.
Матушка Мария Норманбейская, «Юродство»

Евангелие от Луки

«юродство ради Христа».

Всякий возвышающий себя унижен будет, а унижающий себя возвысится.
Евангелие от Луки

Но смирение не означает слабоволия и попустительства греху. Порой юродивые бесстрашно возвышали свой голос там, где другие боялись рта раскрыть. Так, псковский святой Николай Саллос предложил царю Ивану Грозному отведать сырого мяса великим постом. «Я христианин и в пост мяса не ем», — возмутился царь. «А кровь христианскую пьешь», — последовал ответ святого. Царь был посрамлен и покинул город, в котором собирался учинить суровые расправы.

Мы безумны Христа ради … терпим голод и жажду, и наготу, и побои, и скитаемся … Мы как сор для мира, как прах всеми попираемый.
Послание святого Апостола Павла

ЮРÓДИВЫЕ — подвижники Православной Церкви, принимавшие на себя подвиг юродства, то есть внешнего, кажущегося безумия. Основанием для подвига юродства послужили слова Апостола Павла из первого послания к Коринфянам: «Ибо слово о кресте для погибающих юродство есть, а для них спасаемых, — сила Божия» (1 Кор. 1,18),»Ибо, когда мир своею мудростью не познал Бога в премудрости Божией, то благоугодно было Богу юродством проповеди спасти верующих» (1 Кор. 1,21), «а мы проповедуем Христа распятого, для Иудеев соблазн, а для Еллинов безумие» (1 Кор. 1,23), «Если кто из вас думает быть мудрым в веке сем, то будь безумным, чтобы быть мудрым» (1 Кор. 3, 18).

Юродивые отказывались ради Христа не только от всех благ и удобств земной жизни, но также часто и от общепринятых норм поведения в обществе. Зимой и летом они ходили босиком, а многие и вообще без одежды. Нарушали часто юродивые и требования морали, если смотреть на нее как на выполнение определенных этических норм. Многие из юродивых, обладая даром прозорливости, принимали подвиг юродства из чувства глубоко развитого смирения, чтобы люди приписывали их прозорливость не им, а Богу. Поэтому они часто говорили, употребляя внешне бессвязную форму, намеками, иносказаниями. Другие юродствовали, чтобы потерпеть унижения и бесславия ради Царства Небесного. Были и такие юродивые, называемые в народе блаженными, которые не принимали на себя подвига юродства, а действительно производили впечатление слабоумных благодаря своей оставшейся на всю жизнь детскости.

Если объединить мотивы, побуждавшие подвижников принимать на себя подвиг юродства, то можно выделить три основных момента. Попрание тщеславия, весьма возможного при совершении монашеского аскетического подвига. Подчеркивание противоречия между истиной во Христе и так называемым здравым смыслом и нормами поведения. Служение Христу в своеобразной проповеди не словом или делом, а силой духа, облеченной во внешне убогую форму.

Подвиг юродства — специфически православный. Католический и протестантский Запад не знает подобной формы подвижничества.

Юродивые по большей части были мирянами, но мы можем назвать и несколько юродивых — монахов. Среди них святая Исидора, первая по времени юродивая († 365), инокиня Тавенского монастыря; святой Симеон, преподобный Фома.

Наибольшую известность из юродивых получил святой Андрей. С его именем связан праздник Покрова Пресвятой Богородицы. Этот праздник установлен в память события, происшедшего в Константинополе в середине Х века. Городу угрожала опасность от сарацинов, но однажды юродивый Андрей и ученик его Епифаний, молясь во время всенощного бдения во Влахернском храме, увидели в воздухе Пресвятую Деву Марию с сонмом святых, распростершую свой омофор (покров) над христианами. Ободренные этим видением, византийцы отбили сарацинов.

Особенно распространено и почитаемо народом было юродство Христа ради на Руси. Его расцвет падает на XVI столетие: в XIV веке — четыре почитаемых русских Ю., в XV — одиннадцать, в XVI — четырнадцать, в XVII — семь.

Подвиг юродства — один из тяжелейших подвигов, который принимали на себя во имя Христа отдельные лица ради спасения своей души и служения ближним с целью их нравственного пробуждения.

В Киевской Руси еще не было подвига юродства Христа ради как такового. Хотя отдельные святые в известном смысле и юродствовали какое-то определенное время, но это скорее был аскетизм, принимавший по временам формы, очень сходные с юродством.

Первым юродивыми в полном смысле этого слова был на Руси Прокопий Устюжский († 1302). Прокопий, согласно житию, смолоду был богатым купцом «от западных стран, от латинска языка, от немецкой земли». В Новгороде он пленился красотой православного богослужения. Приняв Православие, он раздает бедным свое имение, «приемлет юродственное Христа ради житие и в буйство преложися». Когда его начали ублажать в Новгороде, он ушел из Новгорода, направился «в восточные страны», шел по городам и селам, непроходимым лесам и болотам, принимал благодаря своему юродству побои и оскорбления, но молился за своих обидчиков. Праведный Прокопий, Христа ради Ю., избрал для своего жительства город Устюг, «великий и славный». Жизнь он вел настолько суровую, что с ней не могли сравниться предельно аскетичные монашеские подвиги. Юродивый спал под открытым небом «на гноище» нагой, впоследствии на паперти соборной церкви, молился по ночам о полезном «граду и людем». Питался он, получая от людей до невероятности ограниченное количество пищи, но никогда не брал ничего у богатых.

То, что первый русский юродивый прибыл в Устюг из Новгорода, глубоко симптоматично. Новгород был поистине родиной русского юродства. Все известные русские юродивые XIV века связаны так или иначе с Новгородом.

Здесь «буйствовали» в XIV веке юродивый Николай (Кочанов) и Федор. Они устраивали между собой показные драки, причем ни у кого из зрителей не возникало сомнения, что они пародируют кровавые столкновения Новгородских партий. Никола жил на Софийской стороне, а Федор на Торговой. Они переругивались и кидались друг в друга через Волхов. Когда кто-нибудь из них пытался перейти реку по мосту, другой гнал его назад, крича: «Не ходи на мою сторону, живи на своей». Предание прибавляет, что нередко после таких столкновений блаженные возвращались часто не по мосту, а по воде, яко по суху.

В Клопском Троицком монастыре подвизался преподобный Михаил, почитаемый в народе за юродивого, хотя в его житиях (три редакции) мы и не находим типичных черт юродства. Преподобный Михаил был провидцем, в его житиях собраны многочисленные пророчества, по-видимому записывавшиеся иноками Клопского монастыря.

Прозорливость святого Михаила выразилась, в частности, в указании места для рытья колодца, в предсказании близкого голода, причем старец просил кормить голодных монастырской рожью, в предсказании болезни посаднику, ущемлявшему иноков, и смерти князю Шемяке. Предсказывая смерть Шемяке, преподобный старец гладит его по голове, а, обещая владыке Евфимию хиротонию в Литве, берет из его рук «ширинку» и возлагает ему на голову.

У преподобного Михаила, как и у многих других святых, была особая связь с нашими «меньшими братьями». За гробом игумена идет он в сопровождении оленя, кормя его мохом из своих рук. В то же время, обладая высоким даром Христовой любви к ближним и даже к твари, старец сурово обличал сильных мира сего.

Современник преподобного Михаила Ростовского юродивый Исидор († 1474) живет на болоте, днем юродствует, а по ночам молится. Его заушают и смеются над ним, несмотря на чудеса и предсказания, заслужившие ему прозвище «Твердислов». И этот юродивый, подобно праведному Прокопию Устюжскому, «от стран бе западных, роду римского, языка немецкого». Точно так же другой ростовский юродивый Иоанн Власатый († 1581) был пришельцем с Запада. Иноязычное происхождение трех русских юродивых свидетельствует, что они настолько глубоко пленились Православием, что и форму подвижничества избрали специфически православную.

Первым московским юродивым был блаженный Максим († 14ЗЗ), канонизованный на Соборе 1547 года. К сожалению, житие блаженного Максима не сохранилось,

В XVI веке пользовались всеобщей известностью в Москве Василий Блаженный и Иоанн Большой Колпак. Помимо жития святого Василия память народная сохранила и предание о нем.

По преданию Василий Блаженный был в детстве отдан к сапожнику в ученики и тогда уже проявил прозорливость, посмеявшись и прослезившись над купцом, заказавшим себе сапоги. Василию же было открыто, что купца ожидала близкая смерть. Уйдя от сапожника, Василий вел в Москве бродячую жизнь, ходя без одежды и ночуя у одной боярской вдовы. В юродстве Василия характерно обличение общественной несправедливости и грехов различных сословий. Однажды он уничтожил товары на рынке, наказав недобросовестных торговцев. Все его, казавшиеся взору обычного человека непонятными и даже абсурдными, поступки имели тайный мудрый смысл видения мира духовными очами. Василий швыряет камни в дома добродетельных людей и целует стены домов, где творились «кощуны», так как у первых снаружи виснут изгнанные бесы, тогда как у вторых — плачут Ангелы. Подаренное царем золото он дарит не нищим, а купцу, потому что прозорливому взору Василия ведомо, что купец потерял все свое состояние, а просить милостыни стыдится. Питие, поданное царем, Ю. выливает в окошко, чтобы потушить пожар в далеком Новгороде.

Василий Блаженный отличался особым даром раскрыть беса в любом обличье и всюду его преследовать. Так, он узнал беса в нищем, который собирал много денег и в награду за милостыню устраивал людям «привременное счастье».

В разгар опричнины он не боялся обличать грозного царя Ивана IV, за что пользовался в народе огромным моральным авторитетом. Интересно описание обличения Василием Блаженным царя во время массовой казни в Москве. Святой обличает царя в присутствии огромного скопления народа. Народ, молчавший во время казни бояр, в то же время, когда разгневанный царь готовился пронзить юродивого копьем, зароптал: «Не тронь его!.. не тронь блаженного! В наших головах ты волен, а блаженного не тронь!» Иван Грозный вынужден был сдержать себя и отступить. Погребен был Василий в Покровском соборе на Красной площади, который в сознании народа навсегда соединился с его именем.

Иоанн Большой Колпак подвизался в Москве при царе Феодоре Иоанновиче. В Москве он был пришельцем. Родом из вологодских краев, он работал водоносом на северных солеварнях. Все бросив и переселившись в Ростов Великий, Иоанн построил себе келью около церкви, покрыл тело веригами и тяжелыми кольцами, выходя же на улицу, всегда надевал колпак, отчего и получил свое прозвище. Иоанн часами мог смотреть на солнце — это было его любимое занятие — помышляя о «праведном солнце». Дети смеялись над ним, но он не сердился на них. Юродивый всегда улыбался, с улыбкой он и прорицал будущее. Незадолго перед смертью Иоанн переселился в Москву. Известно, что умер он в мовнице (бане), погребли его в том же Покровском соборе, в котором погребен Василий. Во время погребения блаженного поднялась страшная гроза, от которой многие пострадали.

В XVI веке обличение царей и бояр стало неотъемлемой принадлежностью юродства. Яркое свидетельство такого обличения дает летопись о разговоре псковского юродивого Николы с Иоанном Грозным. Пскову в 1570 году грозила участь Новгорода, когда юродивый вместе с наместником Юрием Токмаковым предложили псковитянам ставить на улицах столы с хлебом-солью и с поклонами встречать московского царя. Когда после молебна царь подошел к святому Николаю за благословением, тот поучал его «ужасными словесы еже престати велия кровопролития». Когда же Иоанн, несмотря на увещевание, велел снять колокол со Святой Троицы, то в тот же час у него пал лучший конь по пророчеству святого. В сохранившемся предании рассказывается, что Никола поставил перед царем сырое мясо и предложил есть, когда царь отказался, сказав «я христианин, и в пост мяса не ем», Никола ответил ему: «А кровь христианскую пьешь?»

Очень поражали юродивые иностранцев-путешественников, находившихся в то время в Москве. Флетчер в 1588 году пишет:

«Кроме монахов, русский народ особенно чтит блаженных (юродивых) и вот почему: блаженные… указывают на недостатки знатных, о которых никто другой и говорить не смеет. Но иногда случается, что за такую дерзкую свободу, которую они позволяют себе, от них тоже отделываются, как это и было с одним, двумя в предшествовавшее царствование, за то, что они уже слишком смело поносили правление царя». Флетчер же сообщает о Василии Блаженном, что «он решился упрекнуть покойного царя в жестокости». Об огромном уважении русского народа к юродивым пишет также Герберштейн: «Их почитали пророками: явно обличаемые ими говорили: это по грехам моим. Если они что брали в лавке, торговцы еще благодарили».

По свидетельству иностранцев, юродивых. в Москве было очень много, они составляли по существу как бы некий отдельный орден. Канонизована из них весьма незначительная часть. Есть глубоко почитаемые до сих пор, хотя и неканонизованные местные юродивые.

Таким образом, юродство на Руси по большей части не подвиг смирения, а форма пророческого служения, соединенного с крайней аскезой. Юродивые обличали грехи и несправедливость и таким образом не мир смеялся над русскими юродивыми, а юродивые смеялись над миром. В XIV- XVI веках русские юродивые были воплощением совести народа.

Почитание народом юродивых привело, начиная с XVII века, к тому, что появилось много лжеюродивых, преследовавших свои корыстные цели. Случалось также, что за юродивых принимали и просто душевнобольных людей. Поэтому Церковь всегда очень осторожно подходила к канонизации юродивых.

Богословско-литургический словарь

Один из самых известных университетских профессоров, читая свои лекции по богословию, не без иронии замечал, что такие понятия, как «грех» или «бес», вызывают смущение образованной публики, – так что напрямую, без культурологических оговорок, использовать их в серьезном разговоре с интеллигентными людьми практически невозможно. И рассказывал следующий анекдот: некий миссионер, выступая с проповедью в техническом ВУЗе, вынужден был отвечать на вопрос о том, как у человека впервые появляется мысль о преступлении. Пытаясь говорить с аудиторией на ее языке, он сформулировал такую фразу: «Мысль о преступлении человеку телепатически транслирует трансцендентально-ноуменальное тоталитарно-персонализированное космическое зло». Тут из-под кафедры высовывается голова изумленного беса: «Как ты меня назвал?»

Дело в том, что истина не боится спора. Истину нельзя уничтожить. Поэтому мир придумал эффективный способ ее утилизировать – как некий опасный радиоактивный материал, который запаивают в непроницаемый свинцовый контейнер и закапывают на отдаленном пустыре. Сначала истины, добытые великими умами в мучительной борьбе, становятся привычными и обыденными. То, что было долгожданным трофеем для отцов, становится игрушкой для детей, наподобие дедовых медалей и орденских планок. Люди привыкают относиться к истинам как к чему-то само собою разумеющемуся. Затем привычное становится банальным и от него пытаются отделаться посредством цинизма, иронии и кавычек. «Нет, брат, это все распущенность, пустота! – говорит тургеневский Базаров. – И что за таинственные отношения между мужчиной и женщиной? Мы, физиологи, знаем, какие это отношения. Ты проштудируй-ка анатомию глаза: откуда тут взяться, как ты говоришь, загадочному взгляду? Это все романтизм, чепуха, гниль, художество». В конечном итоге осмеянная и окарикатуренная истина под видом фольклора вообще выводится из дискурсивного поля. Добро и зло начинают ассоциироваться исключительно с «избушкой на курьих ножках», а такие вещи как подвиг и предательство без кавычек сохраняются разве что в детском обиходе – наравне с «бабаем» и «доброй феей».

«Христиане верят, что Иисус из Назарета, якобы одним словом исцелявший больных и якобы воскрешавший мертвых, якобы и Сам воскрес на третий день после смерти». Только так, в смирительной рубашке кавычек, в окружении слов-санитаров евангельская Истина и может войти в «просвещенное» собрание светских людей.

Горделивый ум оказывается неспособен сделать Истину даже предметом критики. «Что есть истина?» – иронически вопрошает иудейский прокуратор и, не дожидаясь ответа, проходит мимо Того, Кто Сам есть Истина и Жизнь.

Этот процесс чутко отображает литература. В предисловии к сборнику «Русские цветы зла» Виктор Ерофеев прослеживает пути отечественной литературной традиции, отмечая, что в новый и новейший период «разрушилась хорошо охранявшаяся в классической литературе стена… между положительными и отрицательными героями… Любое чувство, не тронутое злом, ставится под сомнение. Идет заигрывание со злом, многие ведущие писатели либо заглядываются на зло, завороженные его силой и художественностью, либо становятся его заложниками… Красота сменяется выразительными картинами безобразия. Развивается эстетика эпатажа и шока, усиливается интерес к «грязному» слову, мату как детонатору текста. Новая литература колеблется между «черным» отчаянием и вполне циничным равнодушием. Сегодня мы наблюдаем вполне закономерный итог: онтологический рынок зла затоваривается, бокал до краев наполнился черной жидкостью. Что дальше?»

«Не подниму руки на брата моего» – говорили великие русские святые Борис и Глеб. В культуре феодальной раздробленности «брат» – синоним слову «конкурент». Это тот, из-за кого у тебя меньше земли и власти. Убить брата – все равно, что победить конкурента, – дело достойное настоящего князя, свидетельство его сверхчеловеческой натуры и привычный образ мужества. Святые слова Бориса, впервые прозвучав в русской культуре, несомненно, казались загадочным бредом юродивого.

Юродство принято считать специфической формой христианской святости. Однако к этому средству возвращения истин из «культурного архива» часто прибегали еще древнегреческие философы. Антисфен посоветовал афинянам принять постановление: «Считать ослов конями». Когда это сочли нелепостью, он заметил: «Ведь вы простым голосованием делаете из невежественных людей – полководцев. Когда его однажды хвалили дурные люди, он сказал: «Боюсь, не сделал ли я чего дурного?»

Когда один развратный чиновник написал у себя на дверях: «Да не внидет сюда ничто дурное», Диоген спросил: «А как же войти в дом самому хозяину?» Некоторое время спустя, он заметил на том же доме табличку: «Продается». «Я так и знал, – заявил философ, – что после стольких попоек ему будет нетрудно изрыгнуть своего владельца».

Сим, казначей тирана Дионисия, был отвратительным человеком. Однажды он с гордостью показывал Аристиппу свой новый дом. Оглядев пышные комнаты с мозаичными полами, Аристипп откашлялся и сплюнул в лицо хозяину, а в ответ на его ярость сказал: «Нигде не было более подходящего места».

Юродство, помимо прочего, делает человека маргиналом и потому способно быть весьма действенным лекарством против тщеславия. Ложная честь побуждает нас казаться перед людьми лучше, чем мы есть. Именно поэтому рассказать о своем грехе на исповеди оказывается труднее, чем его совершить. В этом случае нам может помочь пример мудрецов и святых, исполнивших слова Христа: «Когда ты будешь позван кем на брак, не садись на первое место, чтобы не случился кто из званых им почетнее тебя, и звавший тебя и его, подойдя, не сказал бы тебе: уступи ему место; и тогда со стыдом должен будешь занять последнее место. Но когда зван будешь, придя, садись на последнее место, чтобы звавший тебя, подойдя, сказал: друг! пересядь выше; тогда будет тебе честь пред сидящими с тобою, ибо всякий возвышающий сам себя унижен будет, а унижающий себя возвысится».
Сергей Мазаев

Безумная любовь

Жития святых - это литературный жанр. И, как у каждого жанра, у него есть свои характерные черты. Поскольку это очень древний вид литературы, а Церковь - среда весьма консервативная (что само по себе прекрасно), то и агиография сохраняет в себе множество свойств, полученных ею многие сотни лет назад. Современный же человек - это минимизатор. Становясь чем далее, тем более плоским, он не понимает и отвергает всю пышную сложность прежних эпох, а значит, и своего прошлого. Многое кажется ему смешным, многое - наивным. Во многие вещи он верить отказывается. Святыми для него сегодня являются актеры и спортсмены, а жития этих святых умещаются в формат светской хроники или скандалов. Логический конец этого процесса - в аду. И что делать? Нужно идти друг другу навстречу, то есть приближать жития к современному пониманию, а людям интересующимся - устремляться навстречу святым.

Знакомство с любым из святых - это личная встреча двух человеческих душ. Встреча «через годы, через расстоянья». Именно пронзительной глубиной личного чувства эти знакомства и отличаются. Весь остальной исторический антураж - как то эпоха жизни святого, одежда, нравы, быт, смены царственных династий - отступает на задний план и становится вторичным. Мы бы очень хотели, чтобы у живущих ныне людей было как можно больше друзей из числа уже живущих в Небесном Иерусалиме. Мы бы очень хотели, чтобы люди общались со святыми, учились у них и брали с них пример, исполняя Павловы слова: «Подражайте мне, как я Христу». С этой целью мы и будем стараться рассказывать о святых с чувством личной теплоты как о великих, но все же друзьях, преодолевая шаблонность и схематизм, мешающие личному общению.

Это похоже на снятие ризы с древнего образа. Риза драгоценна и хороша, но древние краски лучше. Так в начале ХХ века открылась миру рублевская «Троица», благочестиво спрятанная предыдущими поколениями за килограммами серебра. «Троица» была так хороша, что сами ризы были восприняты как скрытое иконоборчество. Так же может быть вреден сусально-возвышенный стиль в разговоре о святости для изломанного человека ХХI века. Путь непрост, но дорогу осилит идущий.

Жизнь и подвиг блаженной Ксении Петербуржской

Из всех городов России Петербург - самый нерусский город. На политической карте мира только в Африке множество стран имеют границы, нарезанные под линейку. Это - наследие колониализма.

Так же под линейку построен Петербург. Москва обрастала пригородами так, как купчиха обрастает юбками, как луковица обрастает плотью. Столетиями органически растут города. Но не Петербург.

Распланированный под линейку, он возник в считанные годы, тогда как другие города наживали мясо на костях, обрастали слободами и пригородами на протяжении целых столетий. Построенный под прямым углом, утопивший под мрамором тысячи душ, давший фору Риму, Амстердаму и Венеции вместе взятым, вырос он на гнилых болотах ни с того ни с сего - и тут же ощетинился пушками против врагов и крестами против демонов.

Молодой город уже через полстолетия подтвердил свою русскость своей святостью. Одной из первых и неофициальных его святых была женщина, ничем снаружи не прославленная. Город был имперский, служивый, чиновничий. Сотни Акакиев Акакиевичей сновали туда и сюда с казенными бумагами. Нищета зябла на морозе и протягивала руки за милостыней. Было много церквей, но мало подвига Христа ради и мало милосердия.

Вдруг появляется женщина, раздавшая всем все и молящаяся обо всех так, как будто это ее родные дети. Бездетные женщины, как правило, жестоки. Зэки, провожающие на свободу друзей, поздравляют их, но хоронят в душе горечь обиды. Ведь те уже уходят, а они еще остаются. Бескорыстно вымаливать другим то, чего сам лишен, - это высшая степень любви.

Ксения Григорьевна очень любила своего мужа. Прожили в браке они недолго и детей не нажили. Внезапная смерть перевернула с ног на голову всю жизнь молодой вдовы. В браке ведь муж и жена сочетаются в одну плоть. И если одна половина раньше другой переступает грань жизни и смерти, то и вторая половина влечется за грань, хотя время ей еще не пришло. Тогда человек прежде смерти умирает.

Одни умирают для общественной жизни и спиваются. Другие умирают для греховной жизни и начинают подвиг ради Бога.

Ксения хотела, чтобы муж ее был спасен для вечности. Лишившись временного семейного счастья, она хотела, чтобы в вечности она и он были вместе. Ради этого стоило потрудиться. И вот молодая вдова начинает безумствовать, по-славянски - юродствовать. Она отзывается только на имя своего мужа, одевается только в его одежды и во всем ведет себя как сошедшая с ума. Отныне и на полстолетия за личиной безумия она сохранит непрестанную молитву о своем муже.

Молящийся человек всегда от молитвы о ком-то одном переходит к молитве о многих. Сердце разгорается, расширяется в любви и охватывает собою путешествующих, недугующих, страждущих, плененных, умирающих и много других состояний, в которых пребывают мятущиеся людские души. Большое начинается с малого. Стоит полюбить кого-то одного и невидимо пролить кровь в молитве об этом одном - как тут же откроются бездны, и перед мысленным взором окажутся тысячи скорбящих, трепещущих, унывающих, нуждающихся в молитве.

Ксения нашла это, хотя этого не искала. Она хотела вымолить для блаженной вечности душу любимого мужа - Андрея Федоровича. Но эта горячая молитва об одном человеке сделала ее молитвенницей обо всем мире. Так из маленького вырастает большое. Так люди находят то, чего не ждали.

Ксения Григорьевна не родила детей от Андрея Федоровича, которого любила. Не насладилась семейным счастьем, не увидела внуков. Однако она вымаливает людям решение многообразных житейских проблем: примирения с тещами и свекрухами, обретения места работы, размены жилплощади, избавления от бесплодия…

Обычно кто чего не имел - тот того не вымолит. Не воевавший не понимает пошедшего на войну. Не рожавшая не поймет многодетную. И так далее… А вот Ксения, хотевшая, но не имевшая мирского счастья, без всякой зависти вымаливает это самое счастье всем тем, кто обращается к ней.

Петербург - самый нерусский город. Спланированный под линейку, как Африка, нарезанная наподобие пирога, он весь родился из ума, а не от жизни. Однако заселили его русские люди, и уже через полстолетия родились в нем русские святые.

Они преодолели и собственную греховность, и неестественность среды, в которой жили, и явили нам торжество Вселенского Православия на продутых всеми ветрами северных широтах никому до сих пор не известной местности под названием Санкт-Петербург…

Насколько Великий подвиг Любви к супругу (который скончался без покаяния)
она посвятила всю свою жизнь Богоугождению ,из всех путей выбрав самый тернистый -подвиг юродства Христа ради…(о святой блаженной Ксении Петербургской)

Наверное, нет ни одного учебника истории, где бы говорилось о блаженной Ксении Петербургской, память которой мы сегодня празднуем. Зато в каждом учебнике истории обязательно будет рассказ о Наполеоне и его деяниях. Два этих человека жили примерно в одно время – на рубеже XVIII-XIX веков. Действительно ли их вклад в историю совершенно несоизмерим?

Деяния Наполеона известны: сотни тысяч погибших (некоторые из них были похоронены здесь, в Сретенском монастыре); разоренные ограбленные храмы, причем не только в России, но и, например, в Венеции, да и по всей Европе; разрушенные судьбы многих людей. Огромным было в свое время и духовное влияние Наполеона, о чем свидетельствуют в частности произведения Толстого, Достоевского. Раскольников, терзаемый сомнениями, «тварь ли я дрожащая или право имею», кромсал топором старуху-процентщицу, можно сказать, с именем Наполеона на устах…

Житие блаженной Ксении нам также хорошо известно: в 26 лет, совсем молодой женщиной, она внезапно стала вдовой и приняла на себя подвиг юродства, отказавшись от дома, скитаясь в своих неизменных красной кофте и зеленой юбке или зеленой кофте и красной юбке, подвергаясь постоянным насмешкам и оскорблениям, пребывая в непрестанной молитве. За свой непонятный для мира многолетний подвиг блаженная Ксения получила от Бога благодать скорой и действенной помощи людям – ее участие в тысячах судеб проявлялось ярко и торжествующе.

Ее особый дар состоял в устройстве семейной жизни многих людей. Так, однажды, придя к семье Голубевых, блаженная Ксения объявила 17-летней девушке: «Ты тут кофе варишь, а муж твой жену хоронит на Охте. Беги скорее туда!» Смущенная девица не знала, что и ответить на столь странные слова, но блаженная Ксения буквально палкой заставила ее отправиться на Охтинское кладбище Санкт-Петербурга. Там хоронил свою молодую жену, скончавшуюся при родах, один доктор, безутешно рыдавший и наконец лишившийся чувств. Голубевы, как могли, пытались утешить его. Так состоялось их знакомство. Через некоторое время оно продолжилось, а год спустя доктор сделал дочери Голубевой предложение, и брак их оказался в высшей степени счастливым. Такие случаи помощи блаженной Ксении в устроении семьи бесчисленны – она поистине стала созидателем человеческих судеб.

Наполеон похоронен в центре Парижа, в соборе Дома инвалидов, и туристы охотно приходят поглазеть на его саркофаг из красного порфира, установленный на зеленом гранитном пьедестале. Никто не приходит помолиться или попросить его о чем-то; для современного человека Наполеон – это просто музейный экспонат, заспиртованное прошлое. Его влияние сегодня ничтожно – в лучшем случае заезженный материал для кинематографа или псевдоисторических упражнений начинающего графомана.

Могила блаженной Ксении вот уже более 200 лет является источником исцелений, действенной помощью в трудных обстоятельствах, разрешением неразрешимых проблем. Так, одному человеку, страдавшему винопитием, явилась блаженная Ксения и грозно сказала: «Брось пить! Слезы матери и жены твоей затопили могилу мою». Надо ли говорить, что этот человек больше не притрагивался к бутылке?

Ежедневно у могилы блаженной Ксении собирались (и продолжают собираться) тысячи людей и просили ее о помощи, оставляли записочки с криком о помощи, и этими записками, как гирляндами, была постоянно увешена часовня святой. Сотни, тысячи, миллионы записок призывали ее имя – а была ли хоть одна подобная записка у могилы Наполеона из красного порфира на зеленом пьедестале?

В современной исторической науке все большее распространение получает термин «социальная история». Это весьма перспективное направление, говорящее о важности простых человеческих судеб, о значении «малых дел» в жизни общества, об определяющей роли рядовых людей в историческом процессе.

Не нужно думать, будто история вершится сильными мира сего, на политическом Олимпе; история – это совсем не то, что нам показывают по телевидению. Подлинная история происходит в человеческом сердце, и если человек очищает себя молитвой, покаянием, смирением, терпением скорбей, то его участие в своей судьбе, а значит в судьбе окружающих, а значит – и во всей человеческой истории – неизмеримо возрастает.

Блаженная Ксения не руководила государством, не собирала многотысячных армий, не вела их в завоевательные походы; она просто молилась, постилась, смиряла свою душу и терпела все обиды – но ее влияние на человеческую историю оказалось неизмеримо большим, чем влияние любого наполеона. Хотя об этом и не говорят учебники истории…

Об этом, впрочем, говорит нам Христос в Евангелии: «Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит?» На примере Наполеона и блаженной Ксении эти слова получают еще большую убедительность.

История вершится не в Кремле и не в Белом Доме, не в Брюсселе и не в Страсбурге, а здесь и сейчас – в нашем сердце, если оно открывается Богу и людям. Аминь.

Иеромонах Симеон (Томачинский) 6.02.2006

Один из эпизодов жития Василия блаженного…Творя различные странности, Василий, среди прочего, бросал в некоторые дома грязь и камни, а у некоторых домов, опустившись на колени, целовал стены. Люди присмотрелись к этим домам и удивились. Грязь летела туда, где жили скромно и праведно. А политы слезами и обцелованы были стены домов, где жили пьяницы, злодеи, развратники. Василий блаженный видел ангельский мир. Он видел, как вокруг домов, где живут праведные люди, рыщут демоны, но внутрь войти не могут. Там, внутри – светлые Ангелы. В бесов, которые снаружи, метал камни Василий. Наоборот, там, где в жилищах угнездился грех, там демоны нашли приют рядом с людьми. А светлые духи со слезами находятся снаружи. Рядом с ними и вместе с ними молился Христа ради юродивый.

ПРОТОИЕРЕЙ АНДРЕЙ ТКАЧЕВ